— Спать? Теперь?
— Именно теперь. Помните, как во всех русских сказках говорили? Утро вечера мудренее.
Тоня растерянно осмотрелась по сторонам.
— И как же мы будем спать? Кровать-то одна?
— Ну, еще полчаса назад вы усиленно прижимались ко мне, с позволения сказать, вашим аппетитным задом.
— Нахал, — тут же взвилась Тоня.
— Да не кипятитесь вы, — усмехнулся Григорий. — Ложитесь-ка лучше к стеночке, а я с краю.
— Я не собираюсь с вами спать! — отрезала Тоня.
— Ну и спите тогда на полу, — развел он руками, а потом совершенно беззастенчиво стянул с себя свитер и забрался в кровать в тренировочных штанах и футболке.
«Хоть до трусов не стал раздеваться», — отметила Тоня.
Спать на полу ей не хотелось, да и холод пробирал чуть ли не до костей. Наверное, это не столько от низкой температуры в комнате, сколько от испытанного страха.
«В конце концов, не изнасиловал же он меня, пока я во сне, думая, что это муж, прижималась к нему. Значит, и сейчас не будет», — решила Тоня.
Сбросив обувь, она легла с краешка, и тут же почувствовала, как заботливая рука накинула на нее одеяло.
— Спасибо, — шепнула Тоня.
— Двигайтесь ближе, так теплее, — предложил Григорий, и Тоня подвинулась, тут же согревшись и погрузившись в усталый сон.
Тоня проснулась одна. Она даже подумала, что ей все приснилось. Для верности пощупав место на кровати рядом и убедившись, что там никого нет, она выдохнула. Только выдох этот был не то облегчённым, не то разочарованным. Потом она заметила на стуле у входа мужскую куртку. На столике поодаль лежали мужские же часы. Не приснилось, значит. И на душе сразу потеплело.
Взглянув на окно, Тоня увидела, что верхняя его часть испещрена замысловатыми морозными узорами, а нижняя засыпана снегом. Что там на улице сегодня? Все ещё снегопад? Или перестал и можно отправляться в путь?
Тоня села на край кровати, выбравшись из тёплого плена толстого одеяла. А холодно! Под одеялом лучше.
В дверь стукнули и тут же вошли.
— Доброе утро, — кивнул ей Григорий.
— Доброе ли? — с сомнением ответила Тоня.
— А черт его знает, — развёл руками Григорий. — На улице все та же круговерть. Входную дверь замело — не выйти.
«Значит, и не уехать», — почему-то с радостью подумала Тоня.
— Вы приводите себя в порядок, а я пойду завтрак закажу, — предложил Григорий.
— А что с нашим номером, не выяснили? — поинтересовалась Тоня.
— Пытался, но хозяйки нет, как сквозь землю провалилась.
— Может, спит ещё, — предположила Тоня, вспомнив, как вчера ночью они с Григорием наблюдали весьма и весьма странную сцену.
— Может, и спит, только все тут как-то не так, — многозначительно поднял он бровь.
Тоня встала с кровати.
— Я пойду умоюсь и сразу к вам присоединюсь, — сказала она.
Григорий кивнул и вышел. Тоня бросила взгляд на мобильник — не писал ли муж? Не писал и не звонил. Она сама набрала, но Коля не ответил. Тогда Тоня отправила сообщение: «Отель замело снегом, не выехать. Не знаю, когда смогу добраться до дома. Постараюсь, как только нас расчистят».
Она ушла в ванную, а, вернувшись, снова проверила телефон. Муж молчал, но сообщение в мессенджере было отмечено как прочитанное. Обиделся, наверное. Ну и пусть! На метле ей, что ли, лететь до Москвы? Или на ледяных санях, запряженных снежными конями?
Надев под спортивный костюм тёплую водолазку, Тоня спустилась в столовую отеля. Григория она заметила сразу: он сидел за столиком у окна. В помещении, кроме него, была только престарелая пара, приютившаяся в противоположном углу. Старички умилительно держались за руки и о чем-то тихо переговаривались.
