Поезд до Питера ждать не будет.
Как и картинная галерея, что заинтересовалась моими работами.
– Эй, детка, как относишься к жаркому сексу с горячим
мужчиной? – меня внезапно и беспардонно, мотанув, разворачивают вместе с
табуретом, басят над головой, обдают вонью перегара.
И я брезгливо морщусь, отодвигаюсь насколько возможно.
Оглядываюсь в поисках Вась-Вася.
Где ты мой, Пецарь Рычального Образа?!
Объяснить очередному хаму и уроду, что девушка предпочитает
одиночество, тебе с фигурой культуриста будет куда легче, чем мне в моём наряде
и состоянии. Да и встать я уже не могу, поэтому про сопротивляться молчу.
Не та кондиция.
Впрочем, липкую ладонь, что по-хозяйски ложится на колено и
ползет вверх, задирая платье, я, собирая остатки сил, скидываю.
– Не сегодня.
И не завтра.
И с такими, как ты, вообще никогда.
– Да ты чё, детка?! Чё ломаешься? – горячий мужчина рявкает обиженно.
Дёргает меня на себя.
Так, что с табурета я слетаю.
Подворачивается правая нога, и боль пронизывает, прошивает
от самой лодыжки и до висков, заставляет вскрикнуть, ослепнуть на мгновение.
– Я ж вижу какая ты,
ну назови сколько…
Он бормочет.
Лапает – грубо, противно, больно – и куда-то тащит, выворачивая
запястье и не обращая внимание на мой протест.
Я же пытаюсь вырваться.
Упираюсь каблуками в пол, кричу, прошу о помощи.
Но крик и слова тонут в музыке.
В смехе, голосах, смеющихся туманно-пьяных взглядах.
Нога же саднит. Больно тормозить до искр перед глазами, да и
у нас слишком разные весовые категории.
Моё сопротивление этот мудак даже не замечает.
Где, чёрт побери, Вась-Вась?!
Он ведь сегодня пообещал.
Я выворачиваю голову, но за барной стойкой всё так же пусто.
И чем ближе чёрный выход без охраны, тем больше захлёстывает паника.
Трезвеется, понимается, что никто мне не поможет, как… как и тогда.
Сколькие примут нас за поругавшуюся парочку или любителей
острых ощущений и ролевых игр? Сколькие вообще готовы помочь, особенно в клубе?
Эффект свидетеля никто не отменял.
Я цепляюсь за кого-то, прошу, но этот урод меня встряхивает.
Извиняется вежливо, говоря, что его подруга перебрала.
Нет.
Мои возражения тонут в грохоте музыки, и он тащит меня
дальше. Маячит совсем рядом выход, я чувствую прохладу ночи, где у меня будет
без шансов, но… мы опять с кем-то сталкиваемся, и я не верю, когда слышу уже знакомый
и изумлённый голос:
– Кира?!
И единственное, на что меня хватает, это поднять голову и прошептать
в ответ:
– Привет…
Стас
– Старик, я своих по притонам отправил. Ты подружку эту
вылови и до меня попридержи. Скоро буду, – Жека распоряжается уверенно и
спокойно, отключается, дабы своим бойцам отмашку дать.
Жека – друг детства, владелец охранного агентства и помощник
в поисках Лизы – и в этот раз подключается сразу, не остается в стороне.
Я же кидаю мрачный взгляд на вывеску ночного клуба, торможу
и, долбанув по рулю, заковыристо матерюсь.
Летта-Виолетта.
Малолетняя безмозглая идиотка, которая потратила почти час
времени впустую.
Сообщила, поломавшись, что сегодня они отвисают в «Чарли Ч».
И, когда, обойдя весь клуб и не найдя их, я таки до неё дозвонился, она глупо заржала,
что ошиблась: они уже в «Чёрной орхидее». В «Чаплина» же они заскакивали всего на
полчасика и Луиза, как протянула с придыханием Летта, там ещё была.
Пропала она в «Орхидее».
В которой теперь они все меня очень-очень ждут, потому что
все очень-очень волнуются за Луизу.
