– Ты, конечно, прости меня, родной, но, несмотря на свои четыре десятка, ты тот еще идиот.
Я отправил в рот кусочек круассана, запил крепким кофе и посмотрел в окно, где на небо начинали набегать облака. Погода в Стокгольме менялась еще быстрее, чем мое настроение. Малин продолжала:
– Сынок, любовь не может быть одинаковой в двадцать, в сорок и в шестьдесят. Она растет и изменяется точно так же, как меняется сам человек. Порой она умирает, и воскресить ее невозможно: к сожалению, так тоже случается. Но чаще всего нам кажется, что она исчезла, тогда как, на самом деле, она просто приняла другой облик и мирно спит, свернувшись калачиком, а мы ее не замечаем, потому что не знаем, что теперь она выглядит иначе. Мы упорно ищем прежнее яркое, кричащее чувство. Есть два варианта развития событий: либо мы поймем, что к чему, разглядим и примем любовь такой, какой она стала, либо ей надоест ждать, когда же ее заметят, и тогда она встанет и выпрыгнет в окно.
– Я понимаю, но не думал, что это так быстро произойдет с нами. Так бывает с другими. Но мы, мы же…
– Особенные? Все мы особенные. Быстро? Да вы уже почти двадцать лет вместе! Некоторые сбегают после трех месяцев.
– Это ты о себе?
– И о себе тоже. Знаешь, мы все живем свою жизнь в силу воспитания и внутренних убеждений. Иногда в качестве протеста, чтобы показать родителям, какие мы смелые и как отличаемся от них, а иногда преследуем какую-то цель, будь то любовь, деньги, бог или коммунистическая партия. Но, на самом деле, за свою жизнь мы проходим несколько путей, потому что наши цели и желания меняются с течением лет или потому что мы понимаем, где свернули не туда. Некоторые делают это красиво и аккуратно – так, что окружающим даже не заметно, что они перешли на другую частоту, – но таких мало. В основном, люди считают, что нужно с хрустом сломать все построенное, чтобы наконец почувствовать мнимую свободу. Хотя свободным можно быть даже в тюрьме, ведь все происходит вот здесь, – Малин показала на точку над левой грудью. – Любое действие влечет за собой последствия, а любой выбор, даже незначительный, неизбежно заставляет нас от чего-нибудь отказываться. Если ты купил на рынке курицу, значит, на ужин у тебя будет именно курица, а не говядина. Если ты сел в автобус, значит, быстрее доедешь до назначения, но не получишь удовольствия от пешей прогулки. Ежеминутно мы что-то выигрываем, что-то теряем. Я выбрала жизнь, полную приключений. Она была замечательной, но теперь на старости лет у меня нет ни мужа, ни детей, ни внуков. Это был мой выбор, и сейчас наступили его последствия.
– Ты жалеешь?
– Жалею, не жалею – какая теперь разница. В какой-то момент я могла бы остепениться и выйти замуж. Закончить один путь и начать другой. Но я этого не сделала. Значит, мне так было нужно. Главное – быть честным с собой.
Я молча смотрел на дно пустой кружки, по которому растекались одинокие капли холодного кофе. Подняв глаза, я увидел, как Малин, будто невзначай, утирает краем рукава покрасневшие глаза.
– Чего уставился? Думаешь, я только шутки шутить умею? Да, представь себе, даже у такой матерой бабушки, как я, в груди спрятано сердце. Ну да, хватит сантиментов, лучше расскажи, как прошла ваша вечеринка, – добавила она, желая перевести разговор.
– Вечеринка? – растерялся я. – Да как обычно: скукота, выпивка, пустая болтовня… Лорен понравилось, она нашла уйму новых контактов и, похоже, скоро уедет от нас в жаркую Пампу сеять бобы науки.
