Двадцать седьмая пустыня - страница 36



– В тот вечер я был совершенно трезв, – опустошив залпом очередной стакан виски и дав знак официанту, чтобы тот не задерживал следующий, мой собеседник продолжал свой рассказ. – Ехал на работу и слушал анекдоты по радио. Прошлой осенью я работал в ночную смену расфасовщиком на складе замороженных продуктов. Занятие не пыльное: стой себе у конвейера и складывай пакеты в коробочки. Руки работают, а голова отдыхает. Платили тоже неплохо, особенно за сверхурочные.

Официант поставил перед Оскаром холодный стакан. Мой собеседник опустил в него пальцы, вытащил кубик льда, положил в рот и принялся гонять от одной щеки к другой.

– Я не знаю, откуда он взялся. Я миллион раз прокручивал эту сцену в голове – поверьте мне, за решеткой на это у меня было достаточно времени, – но я до сих пор не знаю, смог бы я избежать столкновения или нет. Он вылетел на дорогу из темноты, и даже после того, как я услышал удар его тела о капот и скрип тормозов своей машины, я долго не мог понять, что произошло. Точнее, не хотел понимать. От резкой остановки я ударился головой о руль, но пребывал в полном сознании. Просто у меня не хватало храбрости встать.

Я внимательно слушал его, подперев подбородок рукой. Он продолжал:

– Я не знаю, сколько времени я так просидел – возможно, это была секунда, но она показалась мне бесконечной. Мне хотелось, чтобы земля разверзлась и проглотила меня. Но вместо этого рядом со мной остановилась проезжавшая мимо машина, и из нее выскочила девушка с паникой в глазах. Пора было выйти и познакомиться с чувством ответственности. Ведь, по сути, это был первый раз за мои сорок восемь лет, когда реальность вынудила меня понести ответственность за свои действия. До этого я всегда играл с ней в прятки и выигрывал. Я вышел из машины, собрал все свое жалкое мужество в кулак и посмотрел на того, кто стал жертвой моего «Ниссана». Он лежал навзничь на асфальте в неестественной позе. Его руки упирались в землю так, что казалось, он вот-вот оттолкнется и встанет, а левая нога застряла под колесом лежащего рядом изогнутого велосипеда. Задранная белая толстовка сливалась с полосой пешеходного перехода, на которой безжизненно распласталось хрупкое маленькое тело. «Ты убил ребенка» – услышал я собственный голос, раздавшийся откуда-то извне.

Оскар замолчал и перевел взгляд со своего стакана на меня. Печаль исчезла из его глаз, уступив место пустоте. Я не знал, что сказать. Мне всегда было сложно найти слова в подобных ситуациях. В конце концов, я промямлил:

– Мне очень жаль. Правда. Но наверняка это была не ваша вина, несчастные случаи происходят везде…

– Подождите, – прервал он меня, – не надо меня оправдывать. На этом история не закончилась. Пойдем покурим?

Я молча встал и последовал за ним, чувствуя, как алкоголь почти парализовал конечности. Пошатываясь, мы вышли на улицу и зажгли по сигарете. Я больше не чувствовал холода, но у меня кружилась голова, и я облокотился о бетонную стену. Оскар стоял рядом и разглядывал прохожих. В полный рост он оказался статнее, чем я думал, и выше меня, как минимум, на полголовы.

– Лукас Мадсен, – наконец произнес он. Я не сразу понял, о чем он. Заметив мое замешательство, он добавил: – Так звали тринадцатилетнего мальчика. Он задержался в гостях у друга и торопился домой, предчувствуя, как ему влетит от родителей. Но вместо этого в его маленькое тело влетел мой «Ниссан». Все было как в кино: вокруг собрались люди, приехала скорая, затем полиция. Лукаса забрали в больницу, а меня в участок. Я видел, как его кладут на носилки и увозят под вой сирен, и думал о том, как будут эвакуировать мою машину. Вы представляете? В то время как врачи боролись за жизнь ребенка, которого я искалечил, я думал о судьбе своей машины.