– Я не знаю, о чем бы думал я на вашем месте.
– Искренне желаю вам никогда об этом не узнать. Не буду вдаваться во все подробности дальнейших событий. Скажу главное: мальчик выжил. Ему сделали операцию на позвоночнике и на бедре. Он несколько дней пробыл в коме, а затем пришел в себя, вернулся домой и сейчас находится на реабилитации. Есть большая вероятность, что он никогда не сможет снова ходить. После аварии меня отправили домой в ожидании следствия. Процесс растянулся надолго и в итоге меня-таки упекли за решетку благодаря усилиям родителей Лукаса. Его мать придушила бы меня собственными руками, если бы у нее был шанс. Наверное, на ее месте я сделал бы то же самое. Но мой адвокат смог найти смягчающие обстоятельства, и меня выпустили раньше срока. Выяснилось, что план урбанизации квартала предусматривал фонарь в нескольких метрах от пешеходного перехода, на котором я сбил мальчика. Из экономии этот фонарь не поставили и, скорее всего, не поставили бы никогда, не случись та авария. Ценой искалеченного позвоночника Лукаса на никому не нужной улице теперь стоит никому не нужный фонарь. Забавно, правда?
– Возможно, не такой уж он и ненужный, если может предотвратить несчастный случай.
– Да ничего он не может предотвратить! Неужели вы не понимаете? Я просто снова переложил ответственность со своих плеч на плечи какого-то несчастного чиновника, который решил сэкономить на фонаре. Все вернулось на круги своя. Мне снова представилась возможность жить свою беззаботную жизнь.
Оскар затянулся, бросил окурок на землю и потушил носком новеньких белых кроссовок. Увидев, что я наблюдаю за ним, он добавил:
– Да, новые кроссовки – символ новой жизни, не так ли? Я решил, что нужно начать с нуля. Вчера был мой первый день на свободе. С утра я сложил все свои прежние вещи в пакеты и отнес в контейнеры для малоимущих. Оставил себе только пару трусов, носков, джинсы и футболку, чтобы не выходить голым на улицу. Отправился в магазин и обновил гардероб, потом позвонил в агентство недвижимости, через которое снимаю свою квартиру и попросил, чтобы подыскали мне новое жилье. В обед я взял ноутбук, спустился в ближайшее кафе, заказал сэндвич с ветчиной и сыром и бутылку ледяной «Стеллы». Холодное пиво в жаркий день – это почти как оргазм. Вам не кажется?
– Я думал, вы уже давно не пьете.
– Это было мое первое пиво после десяти месяцев воздержания. Затем я включил компьютер и ответил на несколько объявлений по работе. Хотя кто меня возьмет теперь, когда на меня заведено уголовное дело? Но сейчас не хочу об этом думать. На самом деле, я уже давно не могу думать ни о чем, кроме распластавшегося на холодном асфальте Лукаса. Однажды, лежа в своей камере, я пообещал себе, что, когда окажусь на свободе, пойду и поговорю с ним. Поэтому я провел вчерашний вечер в поисках способа это сделать. Естественно, его родители никогда не пустили бы меня в свой дом, но я недаром всегда старался окружить себя нужными связями на случай, если они понадобятся. Это никогда не лишнее. Вам не кажется?
– Не знаю, я не силен в общении. Это по части моей жены.
– Ясно. Если вам что-нибудь понадобится, обращайтесь, я знаю много людей в городе.
– Спасибо, учту.
– Так вот, через знакомых я смог разузнать, что Лукас ездит на реабилитацию в детскую больницу при Каролинском университетском госпитале три раза в неделю. Я раздобыл расписание дежурных медсестер, сделал несколько звонков и сумел договориться с одной из них. Я всегда умел договариваться с людьми. Близкие говорят, что у меня есть талант убеждения. Медсестра сказала мне прийти сегодня утром, чтобы застать мальчика после сеанса. Вам не холодно? Может быть, вернемся в бар? – вдруг прервал он свой рассказ.
