Лера закричала и проснулась. Выходит, никому доверять нельзя. И милая Анжелика Степановна, школьный психолог, оказывается, опасный человек. А Лера ещё к ней хотела за помощью обратиться. Надо держать всю боль в себе, единственная помощь – это изъять из семьи. Ещё на медосмотре могут найти синяк и решить, что это дома бьют. Или подумают, что белые пятна на ногтях – от недостаточно дорогого питания.
На следующей неделе вечером Таира сказала дочери:
– Сегодня сказали, что скоро школьное образование будет за деньги. Первые три класса бесплатно, а дальше без денег только русский язык, английский язык, физкультура, ОБЖ и этика. За остальное надо будет доплатить. Понимаешь, что с этим набором никуда не поступить, даже в самое последнее ПТУ?
– Может, все остальные предметы входят в предмет "этика"?
– Ты ещё шутишь? Тут не смеяться, тут плакать надо. Понимаешь, что у твоего поколения отняли будущее?
– Мне очень страшно.
– Страшно ей! Пока ещё думают, что можно сделать бюджетные места для отличников, у кого даже не за год, а в четвертях только пятёрки. И без текущих троек. Текущих – значит за урок, домашнее задание и т.п. Учти, что ещё за предыдущие годы смотрят.
– За все, что ли? Что-то не верится. То есть, у одиннадцатиклассника при введении новой системы будут смотреть оценки за все десять лет и при тройке в четверти за второй класс не дадут учиться бесплатно? А что он может быть настоящим отличником, побеждать в конкурсах и олимпиадах, это всё не важно?
– Ну, не так конечно, – спохватилась Таира.
– А как?
– Смотрят за предыдущие два-три года. То есть, если завтра получишь тройку или двойку, отмыться от неё сможешь не раньше четвёртого-пятого класса.
– Страшно-то как!
– А ты как хотела? Капитализм. Причём когда примут этот закон, если ты не подойдёшь по оценкам, у тебя навсегда будет закрыт путь к образованию. Поэтому учись хорошо сейчас, всегда будь готова.
Лера не на шутку испугалась. Ладно, хоть в первом классе можно жить, оценки пока не ставят. А потом? Она всё-таки не робот. Кстати, если она не поступит на бюджет, то останется без школы (денег нет, мама говорила про ужасную нищету) и её заберёт ювенальная юстиция, которая хуже тюрьмы.
Леонова думала: раз так много ругают, значит действительно не справиться с трудной взрослой жизнью. Поэтому лучше не расти. Растут люди во сне. Может, сегодня не спать? Всё равно завтра суббота. Интересно просто провести ночь без сна. Лера сказала родителям, что не хочет спать. Стала читать. Вот уже перевалило за двенадцать. Понимать смысл прочитанного уже труднее, но тут подвалила какая-то неестественная бодрость. За окном темно, только лампа горит. Уже и это возбуждение пропало. Глаза устали, хочется закрыть, чтобы отдохнули. Не дремать! Надо взбодриться. Походила, поприседала. Так, а где остановилась? Эту страницу разве читала? О чём она? Лера снова закрыла глаза и положила голову на руки. Проснулась от удара о стол. Уже четыре часа. Перевернула книгу назад, ведь эти страницы не поняты. Снова читает. Вот уже пятый час. Сил читать уже нет. Лера решила поразмышлять. Какой завтра час? Сколько минут до каникул? Где январь? Лариса была… Мы не ведьмы… Не ставьте двойку… Тишина… Делать зарядку лень, от одних мыслей о ней спать хочется.
Вот уже за окном светлеет. Шесть утра, осенние ранние сумерки. Астрономические, навигационные, вот уже и гражданские. Вот-вот появится солнце. Семь утра. Вот уже освещаются крыши соседнего дома, вот солнце отразилось от окна и попало на Леру. Та была рада солнцу, но чувствовала, что это прекрасное утро не для неё. Так хочется позаниматься чем-нибудь полезным и интересным, а потом пойти гулять. Но как же тяжело! Всё кажется невыполнимым…
