Ее взгляд на миг скользнул в сторону.
– Тогда вам лучше ехать. Не хотите же вы пропустить такую важную встречу?
Он прочел в ее глазах вызов и сказал себе: «Уходи же».
И он действительно хотел уйти. Во всяком случае, собирался.
Но случилось так, что длинная черная прядь выскользнула из-под капюшона Джулианы, и он инстинктивно протянул к ней руку. Ему следовало просто убрать прядь с ее лица – нет-нет, не следовало вообще дотрагиваться до нее! – но все же он не смог удержаться и намотал прядь на палец.
Дыхание девушки участилось, и взгляд Саймона упал на ее вздымающуюся под курткой грудь. Вид мужской одежды должен был бы возродить его негодование, однако еще больше возбудил. Сейчас всего лишь несколько пуговиц удерживали его – несколько пуговиц, с которыми легко можно было бы справиться, оставив ее в одной полотняной рубашке. А потом он мог бы вытащить ее из бриджей и…
Тут он заглянул ей в лицо и замер на мгновение. С лица ее бесследно исчезли вызов и самодовольство, сменившись чувством, тотчас узнаваемым, – неприкрытым желанием.
И Саймон вдруг понял, что может вновь овладеть ситуацией. Усмехнувшись, он произнес:
– Думаю, вы хотели, чтобы я последовал за вами.
– Я… – Она осеклась, и он почувствовал головокружительный триумф охотника, заметившего добычу. – Мне было все равно.
– Лгунья. – Он потянул за локон, привлекая ее к себе.
Она тотчас приоткрыла губы и тихонько вздохнула. И когда он увидел эти чуть приоткрытые сочные губы, призывающие его, то не сопротивлялся. Даже и не пытался.
«У нее вкус весны», – промелькнуло у него, когда он прильнул губами к губам девушки. Взяв ее лицо в ладони, Саймон привлек ее еще ближе, прижимая к себе, и она с готовностью прильнула к нему и ответила на его поцелуй. А потом она медленно провела ладонями по его плечам и наконец обвила руками шею Саймона. Пальцы ее тотчас зарылись в волосы у него на затылке, и она еще крепче прижалась грудью к его груди. «Какое удовольствие!» – мысленно воскликнул Саймон. Взяв девушку за бедра, он прижал ее к своей пульсирующей плоти.
С тихим стоном он прервал поцелуй, когда она шевельнула бедрами, – эти ее движения возбудили его до крайности.
– Вы колдунья… – пробормотал герцог. В эту минуту он был невинным юношей, волочившимся за первой юбкой. Желание, возбуждение… и что-то еще, гораздо более глубокое, бурлили в его груди, вызывая смятение чувств и ощущений.
Ему ужасно хотелось раздеть ее и уложить на траву прямо здесь, у тропинки, в центре Гайд-парка. И наплевать, если их кто-нибудь увидит!
Он легонько прикусил мочку ее ушка, и она тихо прошептала:
– О, Саймон…
Звуки его имени, прозвучавшие в рассветной тишине, вернули герцога к реальности. Он резко отстранился от девушки – будто обжегся – и отступил на шаг, тяжело дыша.
Джулиана взглянула на него в замешательстве и покачнулась, так внезапно лишившись опоры. Саймон схватил ее за руку, чтобы поддержать. Восстановив равновесие, она тут же высвободила свою руку и сделала шаг назад. Затем отвернулась и направилась к своей лошади, по-прежнему стоявшей посреди дорожки. С необычайной легкостью забравшись в седло, она взглянула на него сверху вниз – взглянула с благосклонностью королевы.
«Мне следует извиниться, – подумал Саймон. – Ведь я целовал ее посреди Гайд-парка. И если бы кто-нибудь наткнулся на нас…»
Прервав его мысли, девушка проговорила:
– Похоже, вы не так уж невосприимчивы к страсти, ваша светлость.
