На такой высоте можно было не опасаться выдать себя запахом или дымом. Но я всё равно подобрался, услышав тихий скулёж. Лишь спустя мгновение я вспомнил о существе. Оказалось, что оно очнулось и теперь смотрело, но не на меня, а на кусок мяса в моей руке.
– Мясо? – спросил я.
Существо кивнуло и протянуло руку ладонью вверх. В его жесте не чувствовалось угрозы, но я разозлился.
– Нет!
Рука существа обмякла.
– Кто. Ты?
Оно закрыло глаза.
– Откуда? – настаивал я.
Существо что-то прошептало, и мне пришлось подойти совсем близко, чтобы расслышать.
– С неба. Я упала с неба.
– Оттуда? – я в удивлении показал наверх. – Где. Дождь?
– Да.
Слова давались мне плохо. Неповоротливый язык не поспевал за мыслями, и это неимоверно меня злило. А ведь когда-то я много разговаривал: с отцом, с матерью и братьями. Однажды отец даже пригрозил отрезать мне язык, если я не заткнусь. Говорил он всерьёз или нет – я так и не узнал.
– Семья? Есть? – поддавшись порыву, спросил я.
Но от моих слов существо затряслось.
– Что. Такое? – я сделал шаг назад.
Не хватало ещё, чтобы оно оказалось больным.
Когда мою семью разорвала Стая, я долго голодал, пока однажды не наткнулся на одинокого жрала. Я был слаб, но он показался мне ещё слабее, и я напал. Его мясо пахло неприятно, но я был слишком голоден и ел его сырым прямо на месте. Потом я заболел: меня трясло и мерещилось, что Стая поймала меня и медленно пожирает. По чистой случайности я набрёл на трещину в камне и сидел там, пока болезнь не отступила.
– Отец выгнал меня, – слова существа вырвали меня из воспоминаний. – Сломал и сбросил сюда. Я думала, что умерла.
– Почему?
– Я ревновала его.
Ревность. Это слово я помнил, ведь у меня когда-то было трое братьев. Мой отец часто орал на нас и мог даже ударить. Но кем надо быть, чтобы сначала искалечить, а затем выгнать своё дитя? Даже жралы берегли детёнышей. По крайне мере, они надёжно прятали их от хищников.
Я протянул существу кусок мяса и пошёл за водой.
Когда я вернулся существо спало. Съело оно немного, почти целый кусок лежал у его ног. Рядом я поставил чашу с водой.
В убежище у меня было обустроено надёжное логово для сна, в него невозможно было попасть бесшумно. Устроившись там на шкуре мастодонта, я не заметил, как отрубился.
Проснулся я от клацанья когтей по камню. Их обладатель старался двигаться тихо, но тренированный слух быстро вычленил опасные звуки из ночного шума. Звук шёл снизу.
Гнев и страх затопили меня с головой – охотились не на меня, а на существо!
Стараясь не задевать камни, я бросился вниз и увидел жрала, нависшего над существом. Ему хватило бы одного движения, чтобы перерезать беззащитное горло добычи. Однако жрал стоял неподвижно и смотрел, словно одурманенный укусом ползуна.
Зато я ждать не стал.
Поверженный жрал разбудил существо. Мгновение оно смотрело на бьющегося в конвульсиях хищника мутным взглядом, а затем произнесло:
– Как жаль, что ты его убил.
– Жаль? – переспросил я. – Он – хищник. Ты – еда.
– Моя смерть принесла бы ему пользу.
– Нет.
Мне захотелось схватить существо и тряхнуть, но я сдержался.
– Почему «нет»?
– Жить. Нужно! – прорычал я.
– А зачем?
Зачем?! В моей голове не укладывалось, как можно задавать настолько глупый вопрос? В этом мире живут не зачем, а вопреки. Вопреки голоду и постоянной опасности. Здесь каждый миг существования выдирают из когтей врагов и глоток добычи.
