Каким-то образом он отобрал у меня подушку и таки повалил на кровать, пригвоздив мои руки к перине.
— А ты горячая штучка, - усмехнулся он и поцеловал в шею.
Ну это уже совсем наглеж! Благо курс молодого бойца под руководством дядюшки я прошла, и мое колено попало прямо в цель - в яблочко, можно даже сказать… Хе-хе.
Малкольм взвыл, а я отлетела в дальний угол и принялась кидаться в него всем, что под руку попадет.
— И нечего на честь девичью без спроса посягать! – кричала я, пуляя в него красивую утонченную вазу.
Резко открыла глаза.
Так.
Вот же! В жизни мне сны не снились, а тут… Я задумалась. Было у меня предчувствие, что все здесь совсем не просто. Уж слишком они были какими-то странными. Как-будто испытание или что-то в этом роде.
Разбуженный, еще не до конца проснувшийся мозг вцепился в это слово, как собака в только что найденную кость.
Испытание, значит! Почему-то тут же решила, что никто, кроме муженька, испытывать меня не мог.
Ага, я тебе сейчас наиспытваю, будешь знать!
Решительно отбросила оделяло, доползла до края кровати, обула тапочки и пошлепала к муженьку на разборки. У меня мало того, что стресс от замужества, так мне еще и спать не дают! Я, конечно, точно не знаю, возможно ли вообще как-то влиять на сон, но, с другой стороны, у них тут и драконы водятся, так что все может быть.
Благо идти до комнаты муженька было недолго, всего-то дверь общую открыть. И я, не думая долго, так и поступила, а потом поняла, что, наверное, надо было постучать.
Картина, представшая моим глазам, была не совсем детского содержания, я бы даже сказала, совсем не детского.
Муженек в расслабленной позе сидел на кровати, а какая-то девица с ярко-рыжими, как у меня, волосами, сидя на коленях перед ним, скажем так, трудилась у него между ног.
— Ой.
И в этот момент до меня дошло… А какого содержания должна была быть моя претензия?
Зачем ты лезешь в мои сны? Или как?..
Девица замерла и подняла лицо к Малкольму, тот же посмотрел на меня и приподнял бровь, как и на церемонии.
— Тебе не кажется, что следует стучать?
Мой взгляд сам собой прошёлся по его чуть более растрепанным чем днем волосам, распахнутой на груди рубашке… Расстегнутых брюк я не увидела, поскольку обзор закрывала рыженькая.
— Или ты любишь подглядывать? Мучает любопытство?
Я бы подумала, что он со мной заигрывает, если бы не этот абсолютно спокойный тон. Таким же тоном со мной разговаривал мой учитель математики. И как тогда, так и сейчас, у меня появилось огромное желание смутить, подколоть, избавиться от этого холодного голоса. Учителя я заваливала комплиментами, после чего он краснел и смущался, здесь же такое вряд ли прокатит.
— Вау, какая проницательность. А я все голову ломала, как же тебе намекнуть. И раз уж ты сам предложил… — я обвела комнату взглядом в поисках места, где могла бы устроиться, и пошла к креслу, стоящему у кофейного столика. – Я посмотрю.
Когда я устроилась на мягком сидении, наши с Малкольмом взгляды встретились. И я готова была поставить все, что угодно на то, что в его взгляде на мгновение что-то вспыхнуло. Он был готов принять мой вызов. Но потом все потухло, и светло-голубой снова стал льдом.
— Ступай, — спокойно сказал он девушке.
Когда она буквально вскочила на ноги и побежала к двери, он неспешно застегнулся и потом снова посмотрел на меня.
— Что тебе нужно, Габриэль?
Какой холодный прием.
