Двое суток в Нарве - страница 14

А кофе так и остался на тумбочке.

Остывая.

Как всегда.

Его пальцы скользили медленно, словно растягивая этот момент. Он гладил мою складку легкими, почти невесомыми движениями, будто вспоминая, где ночью я задыхалась сильнее всего.

Моё тело дрогнуло, когда он чуть усилил давление. Я выгнулась, инстинктивно сжав бёдра, но он раздвинул их коленом, удерживая меня. Его глаза встретились с моими, тёплые, живые, полные затаённой глубины. «Я знаю, куда иду», – говорили его глаза.

Поцелуй был долгим, тягучим, с привкусом кофе и солоноватым ароматом ночной страсти. Он поднял мою ногу, провел ладонью по внутренней стороне бедра, вызывая мурашки под кожей. Его член коснулся меня ниже, горячий и пульсирующий.

Моё тело мгновенно откликнулось – легкий толчок тазом, безмолвное «да». Я хотела его внутри так, словно без этого воздух переставал существовать.

Первые миллиметры. Я всегда забывала, каково это. Каждый раз он входил, будто впервые. Горячо, с небольшим натяжением, как будто кожа погружалась в раскаленную воду. Он двигался медленно, почти болезненно-сладко, останавливаясь после каждого толчка, чтобы я могла привыкнуть к его глубине и размеру. Я обняла его плечи, выгнулась, подталкивая бедра навстречу.

– Нэсс… – прошептал он одними губами. Не вопрос, а просьба.

Когда он полностью вошел, я зажмурилась, впитывая его тепло всем телом. Вдох – выдох – стук сердец в животе.

Первая волна движений: медленная, тягучая. Он выходил почти до конца, затем входил снова. Каждое его погружение вызывало внутри искру, которая заставляла клитор дрожать.

Я почувствовала, как ногти впились в его спину, и он ответил, изменив угол. Теперь его головка скользила вдоль передней стенки, где чувствительность была невыносимой. Его губы захватили сосок, втянули, и я всхлипнула, срываясь на короткий крик.

Я качнула бедрами, требуя большего, и он понял без слов. Он сменил ритм: быстрый, медленный, глубокий, резкий. Всё тело натянулось, как струна. Пот стекал по его шее, капал на мою грудь. Воздуха не хватало. Мир сузился до наших движений и хриплых, сбивчивых дыханий.

– Ты… с ума сводишь… – вырвалось у меня хрипло. Я рассмеялась сквозь стоны, прижимая его ближе.

– Люблю это слышать, – пробормотал он и ускорил толчки.

Моё тело сжалось в тугой узел. Пульсация внизу живота нарастала, пока не превратилась в яркий взрыв, который выключил всё вокруг. Я выгнулась, ногти вонзились в его кожу, и оргазм накрыл меня – сильный, как волна, что ломает изнутри.

Я сжала его внутри себя, ощущая, как спазмы сотрясают моё лоно. Глаза щипало от жара и напряжения.

Он не вышел. Только крепче схватил меня за бёдра и продолжил двигаться глубже, сильнее, резче. Еще два, три, четыре толчка – и я почувствовала, как его живот дёрнулся.

Он стиснул зубы, вошел до упора и замер. Внутри меня вспыхнуло короткое, болезненно-сладкое ощущение, когда горячие, плотные толчки его семени ударили вглубь.

Мы застыли: он внутри, я вокруг. Дрожащие, слипшиеся, целостные.

Минуту мы молчали. Только тишина между нашими сердцами и тепло, медленно разливающееся под кожей.

Он положил лоб мне на плечо, тяжело выдохнув.

– Утро действительно доброе, – прошептал он хрипло.

Я тихо рассмеялась, обнимая его ногами крепче.

«Останься еще немного. Останься в этой глубине. Останься в этом мгновении».

Кофе? Пусть остынет.

Плевать.

Пока его тепло пульсировало внутри меня, мне не нужен был ни кофе, ни время.