– В эту помойку мы потом заглянем, а сейчас… Привет, Алессандро! – радостно воскликнул Павел.
К нам спешил пожилой мужчина в сопровождении черного датского дога. Оливковая кожа мужчины дополнялась курчавыми волосами на голове. Дог же был абсолютно черен, если не считать алую пасть с белыми клыками.
– Бонжорно, сеньор Паоло! – радостно приветствовал нас Алессандро. – Бонжорно, прекрасная сеньорита.
– Привет, мой старый дряхлый сеньор. Знакомься, Алессандро, это моя жена, Катерина, – приятельски обнял его Павел.
Мужчина блеснул в мою сторону глазами-маслинами и галантно поцеловал мне руку. Почему-то захотелось вытереть след от его влажных губ. Вроде бы и ничего плохого не сделал, но… Вот если признаться честно, то мне никогда не целовали рук при встрече. Неожиданно как-то.
– Какой жалость, что вы женат, – скороговоркой ответил встречающий. – Это лишает меня правов вступить в подраться за ваше сердце, прекрасная сеньора. Я ждал вас, сеньор Паоло, и у меня всё готов, стол накрыт, вино играет в старый бутылка…
– Нет, Паоло, мы поели перед вылетом. Я хотел бы сначала поздороваться с горами.
– О, горы часто о вас говорить. Они дают эхо и спрашивать меня каждый раз: «Где сеньор Паоло? Почему его давно нет?» А я не знать, что им отвечать. Я не знать, где сеньор Паоло, не знать, где сеньор Сержио и… Герцог, не надо нюхать наша гостья, она уже занят сеньором Паоло.
Датский дог обнюхивал меня с таким настороженным выражением морды, словно подозревал в краже любимой кости. По телу пробежали мурашки, когда влажный нос коснулся ладони. Словно пес тоже поцеловал мою руку.
– Алессандро, тебя не переслушать. Лучше мы заберем снаряжение, а после прогулки выслушаем все твои байки…
– О-о, сеньор Паоло прилететь на год? – расплылся в улыбке Алессандро. – У меня очень много байка. Ещё ваш внукам буду рассказать о горном великан.
Он ещё долго болтал, пока мы шли к его побеленному домику, пока Павел брал снаряжение для скалолазания, пока мы выходили на улицу. Похоже, что его единственным собеседником был Герцог, поэтому Алессандро спешил рассказать нам как можно больше, чтобы чуточку утолить социальный голод. Такое встречается у бабушек, которым очень сильно хочется поболтать и для этого они занимают лавочки у подъездов.
Павел же только кивал и изредка отшучивался. Его лицо снова стало суровым, как будто он готовился к выступлению перед партнерами по бизнесу.
Я помалкивала, поеживаясь под пристальным взглядом дога. Явно он что-то против меня задумал. На всякий случай решила за ним понаблюдать и быть наготове, если дог начнет затевать какую-нибудь пакость.
– Пойдем, Катя, я покажу тебе самое прекрасное место в мире, – сказал Павел, когда мы смогли наконец отвязаться от назойливого внимания Алессандро.
Самое прекрасное место в мире оказалось и в самом деле прекрасным, но чтобы до него добраться, мне пришлось сломать три ногтя и покрыться царапинами, когда мы залезали на гору Монте Стиво. Да, услужливый Алессандро предоставил всю нужную одежду для скалолазания, но я-то была новичком в этом нелегком деле и, пока добралась до площадки на горе, то обматерила и Павла, и Алессандро и весь белый свет. Себя ругала больше всего, потому что согласилась на эту аферу.
Павел умело вбивал крюки в трещины между камнями, крепил веревки и почти затаскивал меня наверх. Всё выше и выше, и выше. Я же думала о Милане и взвешивала все плюсы и минусы настоящих мучений. На что только не приходится идти женщине, чтобы казаться красивой окружению…
