– Кто встал на нашу сторону, заслуживает подобающего обращения, – попытался объяснить Матиас. В ответ лишь пустые белесые взгляды, по которым не разберешь ничего. Прежде, чем сделать очередной глоток горького пойла, Матиас добавил: – И не забывайте: они должны нас бояться, а не ненавидеть.
– Шагери не в духе, – шепнул Прэйт сидевшим рядом, но Матиас все равно услышал.
И правда не в духе. Весь вечер, даже то, как легко удалось прогнать факельщиков, не улучшило настроения.
«Ни одна победа не покажется тебе сладкой», – пообещал враг. Будто бы давным-давно, хотя на самом деле прошло не больше нескольких лет. Но обещание сдержал. Звон цепи, раздающийся при каждом шаге, до сих пор стоял в ушах. Его ничего не заглушит. Разве что обвинения, выкрикиваемые ничего не понимающей девкой. Не понимающей, насколько права. От этого еще хуже.
Только хуже быть не может. Для врага – не может. Он сам подписал себе приговор. Он и его огненная шаманка. Теперь никакие Духи им не помогут. Не после того, во что превратили его сына.
– Думали, факельщики всерьез нападали? Они и не пытались толком, – поспешил раскрыть своим людям глаза Матиас. – Так, припугнуть решили.
И отвлечь от того, что важнее. Будь это не так, после боя остались бы не только несколько подпалин от горящих копий на стенах. И мертвецов в замке сейчас было бы не шестеро. Намного больше.
– Всегда у тебя все черное, – проворчал Прэйт, смахнув пену с подбородка.
– Вам-то веселиться не запрещаю.
«Скажите хоть за это спасибо», – Матиас поднялся из-за стола, с грохотом отставил стул в сторону. Не стал обращать внимание на удивленные перешептывания своих бойцов, среди которых ясно услышал «Да какая его жаба покусала?»
Хотел бы он и сам знать ответ.
До входа в подвал он дошел, почти не заметив этого. Только оказавшись у потемневшей от времени, единственной, наверное, во всем замке, невыкрашенной двери, остановился. Втянул носом доходящие из расположенной неподалеку кухни ароматы специй и жареного мяса. Толкнул с трудом поддавшуюся дверь.
В полутемном подвале горели всего три, самых мелких факела, от которых оба его ищейки – единственные, кто сумел выжить в настоящем, тихом бою – старались держаться подальше. Не став церемониться, Матиас зажег остальные факелы, и стало намного светлее.
– Отыскали? – по тому, как растерянно развели руками, стало ясно: никаких следов сумевших уйти факельщиков не осталось. – С чего вы вообще уверены, что был кто-то еще?
– Вот с этого. У прохода нашли.
Матиасу вручили то, что могло принадлежать только факельщикам. Длинная полая трубка с деревянной ручкой и несколькими крючками по бокам. Матиас провел по ним пальцем, под встревоженное:
– Осторожно.
– Так опасно? – хмыкнул Матиас, на что получил утвердительный кивок.
– Ашер бы сказал, да уже не сможет. Его этим, похоже… не знаю, что там факельщики выдумали, но было горячее, как нашли.
Движение за спиной Матиас уловил каким-то шестым чувством.
– Заходи, нечего прятаться, – бросил он, не оборачиваясь.
Кто бы это ни был, скрываться не умеет.
– Я и не пряталась, – послышался девкин голос от двери.
Остановилась с подносом, полным еды, в руках, будто так и надо. Не «не умеет» скрываться, просто не посчитала нужным.
– Что ты тут делаешь?
«Интересно, что наврешь в оправдание?» – добавил он про себя.
– Сам не видишь? – она кивнула на поднос. – Прислужники уже и подходить к твоей банде боятся, а пожрать вы требуете. Вот и иду выручать.
