– Ну как?
– Она не заинтересована в продолжении, – печально сказал Фил. Он ощущал невероятное опустошение.
Выходит, все было зря.
Зря он торчал здесь полтора месяца, терпел этот дым, заказывал, мать ее, новую одежду!
Теперь у него больше не было резонов приходить за книгами.
– Хочешь пойти в паб? – спросил Алекс сочувственно.
– Если только на пару часов, – ответил Фил. Завтра ведь был рабочий день.
Однако едва открыв дверь в двухэтажный паб «Абингдон» рядом со станцией Хай-Стрит-Кенсингтон, Алекс увидел их. И главное, они увидели их с Филом. Наверно, когда-нибудь это должно было случиться, просто по закону вероятности.
– Ты глядь, – сказал сам себе на русском Алекс.
– О, там в углу парень с золотой цепью, – заметил Фил. – Где-то я видел такой челлендж…
– Он из албанской группировки, – шепнул Алекс, – держись от них подальше.
Это все были знакомые лица: с толстой золотой цепью на шее – Ринор, рядом его приятель рыжий Энвер и их шеф – седовласый степенный Далмат – отстраненно, будто наблюдая за сценой со стороны, отметил Алекс. У него имелись с албанцами старые счеты. Точнее, у них возник счет к нему.
Это произошло как-то случайно, даже внезапно, когда он только приехал в Лондон и впервые попал на скачки в Эскотт. Тогда он ничего толком не знал – например, о том, что от некоторых парней нужно держаться подальше, даже если одеты они с иголочки. На скачках Алекс поддался общему очарованию и азарту, понадеялся на удачу и совершил сразу две ошибки: поставил не на ту лошадь и сделал это в долг. И, что самое критичное, занял не у тех людей.
Он не знал тогда еще одну важную деталь: как головокружительно может расти пеня. И каждый месяц отдавал почти же сумму, что занял тогда у албанцев, – это были только проценты. И теперь тупо пахал, чтобы выплатить разом основной долг.
– А не то что? – спросил Фил.
– А не то уроют, – ответил Алекс, прикидывая, как бы теперь не втянуть в это мутное дело и его. – Давай сымпровизируем?
– Во что? – Филипп приосанился.
– В плохого русского и хорошего британца.
– Это как?
– Я буду задирать, а ты парируй. Повеселим публику, а?
– Но я еще не очень умею импровизировать, – с беспокойством сказал Фил.
– Вот и потренируешься. Просто подыграй мне, – Алекс откашлялся и заговорил неуловимо изменившимся голосом: – Английские аристократы любят охоту – хоть в мире, хоть на войне.
– Британия уже не воюет, – не очень уверенно отозвался Фил.
– Воюет, просто чужими руками.
– Это грубый поклеп.
– Вы любите провокации.
– Всегда есть выбор – поддаваться или нет.
– А вы уже вернули Индии Коханур?
– Коханур здесь совершенно не при чем, – сказал Фил несколько растерянно.
– Ты же актер, играй, – прошептал Алекс.
– Для этого мне нужна концепция.
– Ладно, тогда план Б. Изображаем драку. Деремся понарошку.
– Это как? – удивился Фил.
– Как на сцене, в четверть силы.
– Признаться, я особо не дрался…
– Чему вас только учат в академии, – вдохнул Алекс и первым ударил.
Не в лицо, конечно, – в грудь. Как и сказал, в четверть силы, но и этого Филу хватило. Он охнул и рухнул как подкошенный на липкий деревянный пол.
Албанцы с интересом смотрели на импровизацию.
– А ты вообще отвязанный, – с одобрением заметил Далмат. – За что ты его?
– За плохое обращение с колониями. – Алекс так сказал, будто Филипп лично плохо с ними обращался.
И Фил, конечно, это услышал – он ведь получил удар в грудь, а не по голове.
