Отец, Кристофер и Перси были одеты в костюмы без галстуков, а на Филиппе красовались синие джинсы и оранжевый свитер с оленями, который связала бабуля. Заметив на нем свое творение, бабуля чуть заметно наклонила голову.
– Всем привет, – сказал он, – надеюсь, вы хорошо съездили.
– Добрый вечер, Филипп, – суховато отозвалась мама, – да, нам повезло с погодой. Надеюсь, в следующий раз ты составишь компанию. А Персиваль пригласил на ужин своего знакомого из управления – знакомься, мастер39 Александер. Мастер Александер, это наш старший сын Филипп. – По ее светскому тону никак нельзя было бы догадаться о том, что она не очень-то одобряет службу Персиваля. Да и в целом подвижный живчик Перси смотрелся как-то чужеродно в кругу неторопливой жениной родни.
– Скажите, Александер, – вступил в разговор отец Фила, – как в вашем управлении смотрят на проблему бездомных?
– С беспокойством, – ответил Алекс. Подумал и уточнил, хотя и так же кратко: – Мы наблюдаем.
– Я не просто так спросил. Видите ли, у нас под носом есть проблема, которую никто не хочет решать. В Лондоне растет число бездомных, – сообщил отец, – за последние пять лет оно выросло уже на сорок процентов. И если в связи с этим ничего не предпринимать, я могу поручиться, что… – Он оседлал любимого конька и явно не собирался сворачивать речь слишком быстро, поэтому Персиваль решил вмешаться:
– Этой проблемой у нас занимаются другие люди.
Однако отец не желал так просто оставлять волнующую тему:
– Некоторые бездомные взяли моду будить по утрам громкими звуками, и боюсь, однажды мы проснемся и узнаем, что город уже в их руках. Или даже узнаем не сразу.
– Почему не сразу? – уточнил Персиваль.
И тут Алекс слегка вышел из роли, пробормотав вполголоса:
– Потому что мы ленивы и не любопытны40.
Мадлен его услышала и слегка возмутилась:
– Говорите за себя, – слегка возмущенно сказала она, не поднимая верхней губы. Сегодня на ней было платье в пол с традиционным якобинским принтом, и она, как обычно, собрала свои каштановые волосы в высокий гладкий пучок.
– Это цитата, – сказал ей Филипп. По крайней мере он это предполагал.
– Филипп, откуда ты знаешь нашего гостя? – немедленно поинтересовалась мама.
– Это мой коллега по сериалу, – ответил ей Филипп (врать маме на прямой вопрос он никак не мог).
Тема сериала для собравшихся была своего рода табу, наравне с политикой, религией и деньгами, поэтому все вмиг поскучнели. Мама же перевела взгляд на Алекса и с обманчивой благожелательностью спросила:
– Зачем же понадобилось это представление? – От актеров она была еще в меньшем восторге, чем от полицейских.
Перси в дурашливо-покаянном жесте вздернул руки:
– Это была моя идея, я просто хотел немного вас разыграть. Что бы вы, так сказать, прочувствовали, услышали в красках, как непроста наша работа.
– Мы и так безмерно уважаем ваш труд, – произнесла мама с едва заметной иронией.
– Значит, вы не из Большого яблока? – с ощутимым разочарованием спросила Роза.
– Нет, я из Москвы, – отозвался Алекс уже на чистом английском. Собравшиеся поскучнели еще больше. Только миссис Сноудон постаралась сохранить любезный тон:
– Как бы то ни было, мы стараемся ко всем относиться без предубеждения, несмотря ни на какую политическую ситуацию.
– По-моему, эту ситуацию раскачивают специально, – вступил в разговор Кристофер.
Алекс глянул на него и спросил:
– Откуда у вас ссадина на щеке?
