– Довольно много, – неуверенно произнес Филипп.
– Да, к примеру, у современного менеджера по продажам этот запас составляет три тысячи.
– Ну у актеров-то явно больше?
– Ты как будто сомневаешься. – Алекс сходил за новым сетом, так что пришлось выпить и за актеров.
Паб 6
– Но зачем все же на этом пятачке так много пабов? – Филипп заказал здесь яблочный сидр из графства Сомерсет и решил растянуть его подольше, потому что в глазах уже двоилось.
– А восьмой паб снесли, и теперь там пируют ангелы, когда кто-то из людей спасается, – задумчиво произнес Алекс, склонившись над стаканом темного эля и разглядывая его грани.
– Это тоже цитата? – Филипп, прищурившись, посмотрел в окно. Окружающие предметы разъезжались в разные стороны.
– Нет, я сам сочинил, экспромтом. Туристы любят, когда вворачиваешь что-нибудь этакое.
– Какие туристы?
– Я вожу туристические группы иногда в свободное время.
– Какое свободное время? – не понял Филипп.
– Ну, в сутках ведь двадцать четыре часа.
– Да, всего двадцать четыре. Надо еще и поспать успеть. – Все расплывалось перед глазами у Филиппа, и он уже не был уверен, что самостоятельно доберется до дома. – Кстати, про сон. Может, по домам?
– Давно пора, – кивнул Александр. – Я думал, ты свалишь еще после первого паба. Неплохо держишься для трезвенника.
– Это врожденное, – скромно сказал Филипп. – Англичане так просто не пасуют.
– А русские так просто не сдаются.
– А англичане не отступают, – Филипп подумал, что уже говорил про это. Или нет? – И мы знаем толк в выпивке.
– Ха, – произнес Алекс, – да вы учились там, где мы преподавали, Фил.
– Филипп.
– По-моему, Филипп – это слишком длинно.
– И это говорит человек с именем Александер?
– Можно Алекс. «Я знаю, что уйду, но я очнусь, раз надо, так было всякий раз, так будет в этот раз»9, – затянул по-русски Алекс и оглянулся, будто в поисках чего-то. – Так дымно, – добавил он по-английски.
– Где? – Филипп тоже огляделся, но, как и в других пабах, дымить здесь было запрещено.
– Я потерял мысль, – признал Алекс.
– Конечно, английский ведь не твой родной язык.
– Стихи – это закодированная реальность… нет, не то. У каждой эпохи свои коды… фак. А, вот, нашел!
– Что нашел?
– Нашел свою мысль, – гордо сказал Алекс. И негромко, буквально в четверть голоса запел по-русски: «Так дымно, что в зеркале нет отраженья…»10
– Не понял, но мне понравилось, – сказал Филипп, когда он закончил куплет. – А про что там?
– Про дым… В Лондоне тоже еще лет шестьдесят назад было дымно11. Так называемый Большой Смог. Когда пишешь, все время хочется исправить «смог» на «знак»…
– Ты про статьи?
– Статьи, очерки. – Алекс подумал, что, пожалуй, слегка перебрал. Превысил обычную норму. Все-таки семь пабов – это уже чересчур. Он решил прыгнуть выше головы – надо было остановиться хотя бы на пятом. – Гляди-ка, опять стаканы пустые. Значит, надо идти.
– В следующий паб? – бодро, хоть и запинаясь, предложил Филипп. – Какой он там по счету. Седьмой?
– А надо ли? – Алекс хотел предложить идти к метро, но тогда получилось бы, что он сдался первым.
– Если не пойдем, это будет как нечто… незавершенное… – Филипп уже с трудом формулировал мысль. Сложно было даже сфокусировать взгляд, что заметил и Алекс:
– Ты косишь на меня как-то с опаской, будто русскость заразна.
– Это что, сарказм? – неуверенно спросил Филипп.
– Какой же это сарказм? – удивился Алекс. – Просто старая добрая ирония, – и он нетвердо поднялся с места. – Ладно, пойдем, раз не шутишь.
