– Выпейте, вам станет лучше, – сказала она и невольно смутилась.
Логан ей улыбнулся, отчего она вовсе едва не пролила отвар. Несколько капель плеснуло на юбку...
– Что в нем? – Он потянул плошку к носу. – Лаванда... душица...
– … Еще немного тимьяна, – кивнула девушка.
У нее под глазами темнели круги, она явно измучена и устала.
– Ты должна спать, – сказал Логан и взял ее руку. – Ты должна отдыхать.
– Я должна спать? – повторила она с долей вопроса. И через секунду добавила с полной уверенностью: – Я должна спать. – Зевнула, слегка покачнувшись, так словно уже засыпала, и Логан поспешно подхватил ее на руки. – Я должна... я хочу отдыхать...
Мужчина уложил ее на тюфяк, брошенный прямо у входа, и прикрыл спящую девушку покрывалом. Огляделся: в палатке казались спящими все, кроме него. Он на всякий случай проверил, убедился, не притворяется ль кто...
Двадцать раненых воинов и знахарка крепко спали.
Что ж, пришло время осуществить его план... В первую очередь Логан поднял лже-Дугласа и перенес его на соседний тюфяк, тот, который все это время был его собственным, и только потом, вынув из-за голенища высокого сапога тонкое лезвие стилета, склонился над ведром с водой – единственным зеркалом в этом месте. Поверхность воды чуть подрагивала и плыла – мужчина с трудом узнал в покрытом щетиной лице свое отражение. Сколько они были в пути, торопясь к стенам замка Блэкнесс? Неделю, две, три... И все это время им было не до бритья. Дуглас боялся, что гунны уже разграбили замок... Что он найдет на руинах тела своих сына, сестры и супруги.
Он был как помешанный!
Совершенно безумный...
И глаза черные, как уголья в потухшем костре.
И злость... злости в нем было немерено.
Нет, такие не умирают так просто – и все-таки Логан готов был рискнуть.
– Я должен, – сказал он себе, и против всякого обыкновения перед глазами мелькнул образ леди Брианы. Красивая женщина... Статная, сильная. И, по всему, влюбленная в мужа.
Логан примерился самым кончиком лезвия к коже лица, мысленно прочертил четкую линия от виска к подбородку и – не дрогнув, твердой рукой, рассек себе кожу, так что кровь окрасила воду, затуманив его полыхнувший от мучительной боли взгляд, отразившийся на мгновение на поверхности.
– Должен... – Он сцепил зубы и, накладывая повязку, буквально рухнул на еще теплый от тела лже-Дугласа тюфяк.
Как раз в этот момент полог палатки поднялся, и в лазарет заглянул страж, поставленный, как догадался вдруг Логан, охранять своего господина. Какая удача, что он не сделал этого раньше!
Обессиленный, Логан потянулся к плошке со снотворным отваром и разом ополовинил её. Теперь и ему не помешало поспать... Завтра покажет, удалась ли его авантюра.
Он проснулся от звуков приятного голоса, зовущего некого Дугласа.
– Дуглас, муж мой. – Его тронули за плечо.
Еще не открыв глаз, он в тот же момент догадался: зовут его. Это ведь он Дуглас Блэкнесс! По крайней мере, с этого утра.
Он застонал, изображая раненого страдальца («Уж прости меня, Дуглас, за немужественную картину!»), и приоткрыл как будто налитые свинцом веки. Кажется, он перестарался с отваром... Перед ним, все такая же восхитительная, сидела леди Бриана Блэкнесс. Волосы золотым водопадом струились вдоль ее скул, шеи и спускались к груди... Грудь за тафтой зеленого платья, отороченного мехами, бурно вздымалась. Глаза – Логан подумал, что никогда не видал таких прежде! – глубокого цвета в тон соболиным мехам, изучали его с напряженным вниманием.
