– Никто и никогда не пришивал мне пуговицы, Малыш. Ну, разве что мама... и то в далеком детстве. И теперь я даже не знаю, как мне тебя поблагодарить за заботу.– Спасибо и поцелуя будет достаточно, – шепнула Марина, сама его целуя. – Все, оплачено. Одевайся и проваливай, пока не все проснулись.– Да, ты права.
Не удержался, поцеловал ее сам – быстро, жадно, словно обещая продолжение. Наспех оделся. Завязал галстук, пригладил пальцами волосы, провел рукой по подбородку. Нужно бриться. Ну, хоть душ принять успел. Сунул руки в рукава пиджака, надел туфли и сбежал. Как любовник-герой.Настоящие герои всегда исчезают после подвигов – планировать новые подвиги.Марина улыбнулась, а потом подняла с пола еще одну пуговицу. Подумала и убрала ее в свой кошелек. Будет ее талисманом.
***
Завтрак, быстрый и легкий, сопровождался лишь торопливой перестрелкой взглядами и улыбками. Дипломаты, бизнесмены, промышленники в костюмах и с галстуками, выглядевшие небожителями, переодевшись в простую одежду, вдруг оказались обычными людьми. Доступными и понятными. Только, пожалуй, Арат, которого она видела лишь мельком, не изменился. Его вообще мало меняли внешние оболочки.
– У нас по программе сегодня поездка по городу, пара экскурсий, быстрый обед, выступление докладчиков, презентации, бизнес-ланч и последний тур переговоров. Иди, одевайся. Расписание дня я отправил тебе, прочитай, – Серж был сегодня особенно омерзителен. Взглянув на него, вдруг Марина хихикнула. В России он стал еще гаже. Болезненно белая кожа, тощий зад и увесистый уже животик. Даже походка утиная.
– Тебе очень весело? Конечно, опять строишь глазки своим этим.. русским?
Удивилась. Оглянулась, быстро заметив Кирилла, ей кивнувшего в знак приветствия. Кокетливо помахала рукой.
– Сержик, милый. Посмотри вот туда, ведь красавчик же русский, как мне устоять? Не ревнуй! — И ехидно похлопала секретаря по плечу. Пора было убегать, пока этот пудель ничего вдруг себе не придумал.
День прошел в безумном темпе, но после вчерашнего Марина немного вошла в этот ритм, переводила уже куда более уверенно, приноровилась к манере говорить каждого из докладчиков и собеседников Георга. К тому же настроение было совсем другое, не такое прискорбное, как вчера. Даже, пожалуй, боевое. И Арат ощущался совсем по-другому. Вроде бы, как и раньше, скользил мимо нее равнодушным взглядом, а она вдруг вспыхивала и возбужденно сжимала колени. Чувствовала себя его сообщницей, даже тайной любовницей, не меньше. И когда, склонившись над каким-то документом, он незаметно для всех задел пальцами ее коленку — вздрогнула, поймав, наконец, его быстрый взгляд. Поняла по глазам: он прекрасно знал, что делал, не было это случайностью. Тонкий расчет на эффект неожиданности.
Несмотря на эту веселую игру, все равно устала невозможно. К бизнес-ланчу, уверенно переходившему в поздний ужин, язык заплетался, ноги гудели, спина затекла. А пришлось снова переодеваться — на сей раз в удивительно красивое платье необычного покроя. Опять макияж и прическа. Только от каблуков она наотрез отказалась: сил на них не было. Ее "бизнес-лодочки", мягкие и красивые, вполне подходили и видом, и цветом. Получилась такая вот лесная нимфа: белокурые локоны, мягкие складки. Проскользнув светлой тенью за стол, заняла свое место рядом с Георгом, сквозь ресницы разглядывая тех, кто уже спустился в ресторан. Снова — пафос и ложь, вновь — красивые шкурки, прикрывавшие, как щиты, следы распущенности, старости и пороков.
