– Нужно рассуждать логически, а не терять
от страха рассудок! С Власова хватит одной ненормальной, – произношу громко.
Я когда–то читала, что при панической
атаке звук собственного голоса способен отвлечь и тем самым успокоить приступ.
Вроде как мозг отвлекается и переключается, и страх уже не столь всесилен.
– О, помогает, – продолжаю разговор сама с
собой. – Что ж, думаю, Снежану интересуют дети на стороне, а не конкретно я. А,
значит, – заношу руку, чтобы напечатать впечатлительной девушке про аборт и тут
же останавливаюсь. – Я ведь ей уже написала, что Власов решил воспитывать детей
со мной, а не с ней. Н–да, сглупила.
Остаток дня я так и провожу в обнимку с
сумочкой и наглухо задернутыми шторами. Лежу на диване и тупо пялюсь в него.
Мыслей никаких, как и желания, и сил к действию. К счастью, вещи я успела
собрать до происшествия в парке, билет ждет, осталось убить время.
Так я и не прихожу ни к какому выводу по
поводу ситуации. Но прежде, чем лечь спать, я подпираю ручку двери стулом и
искренне радуюсь тому, что в квартире двойная входная дверь. Такой вариант
нечасто встретишь в новостройках, но этот дом постарше, да и хозяйка квартиры
тоже женщина в возрасте. В моей ситуации дополнительная преграда из
дополнительных замков очень помогает не сойти с ума от страха и попробовать
лечь спать.
Укутавшись в покрывало, как в кокон, я
дергаюсь от каждого шороха, доносящегося из чуть приоткрытого окна. Я и его
порывалась закрыть, но разумно рассудила, что я не та цель, ради устранения
которой отправят на миссию сверхчеловека, способного лазать по окнам обычной
многоэтажки. В итоге здравый смысл и усталость убаюкивают меня во вторую
половину ночи.
– Алло, – а вот будит меня телефонный
звонок, – Маша? Кхм, – пытаюсь прочистить горло, – что случилось?
– Ничего. Жду тебя вообще–то, – недовольно
произносит сестра. – Ты там спишь, что ли? Чемодан паковать надо, а она
дрыхнет! Только не говори, что ты передумала и решила остаться приживалкой
Власова!
– Нет, это однозначно, нет, – качаю
головой и параллельно поднимаюсь с дивана. – Ничьей приживалкой я не буду, да
мне и не позволят.
– Кто? Что там у тебя происходит? Все–таки
зря я не взяла билет и не приехала! Нет, я сегодня же выезжаю! Ну его, этого
Мишу, у него нет младшей сестры, он не понимает, говорит, ты взрослая, сама
справишься. А где тебе справляться?! Нет! – тараторит Маша, я едва могу
вычленить паузу в ее речи и вмешаться.
– Успокойся, Мария! Все хорошо! – повышаю
голос. – Прав твой Соколовский, тем более я уже через два дня буду рядом с
тобой. Зачем тебе ехать? Чтобы тут же вернуться обратно со мной?
– Ладно, ты права. Просто сон такой
нехороший мне сегодня приснился про тебя, я чего и кинулась звонить. Будто тени
какие–то, ты в их центре и целая группа людей с ножами гонится за тобой. А ты
уже прям ощутимо беременная, на большом сроке, – Маша пересказывает свой сон, а
я сдавленно сглатываю.
– Все–все, я поняла, – перебиваю ее, – не
нужно, не нагнетай. Мы живем в обычном мире, где сны – всего лишь результат
дневной жизнедеятельности человека. Видимо, переживаешь за сестренку, тебе бы
ребеночка, Машунь, – мягко меняю тему разговора.
– Ой, иди ты, Настя, не буду больше тебе звонить.
В поезде будешь – напиши, встречу.
– Спасибо, милая, обожаю тебя, – ласково
прощаюсь с сестрой и отключаюсь.
