Звонил снова сын.
— Что-то случилось? Я уже в игре, а ты отвлекаешь…
— Вообще, это я хотел тебя спросить, что случилось?
— Не понял?
— Мне только что отзвонился Андрюха. Он же думает, что это я играю. С достижением поздравлял. Говорит, уникальный случай… Только вошел и сразу баг обнаружил… Руководство премию обещало. А я не в теме. Колись, чего ты там такого героического уже совершить успел?
— Под карету попал…
— Да, ладно, батя. Не дуйся. Я серьезно…
— И я… Теперь думаю, опровержение в газету писать или так оставить?
— Чего? Какую газету?
— О-хо-хо… Теряем мы молодежь. И этот еще из лучших. Стыдно. Классику читать надо, а не только специальную литературу.
— Ааа… — хмыкнул Степан. — Это ты на Остапа Бендера намекаешь? Не сразу сообразил. Теперь понятно… Так ты, не прикалываешься? Вошел и сразу под карету? Офигеть! А куда ты вообще попал? Андрюха сказал, что игра под меня… в смысле, под тебя уникальную локацию сгенерировала. Что, кстати, тоже отмечено руководством проекта весьма положительно. Поскольку стимулирует развитие Иск-Ина.
— Этого я еще не знаю.
— В смысле?
— В самом прямом. После воскрешения мой перс оказался в каком-то зиндане. Голый. На ногах колодки, окошко высоко. Так что, как сказал классик, пока для меня весь мир — тюрьма.
— Театр…
— Не умничай.
— Обалдеть… — сын помолчал, подумал и прибавил. — Ну ты, батя, даешь… Летчик-испытатель, блин. Ты поаккуратнее. Не поломай игрушку. Знаешь сколько в нее миллионов вбухали?
— Понятия не имею… Все. Стоп. Конец связи… Ко мне вертухай пришел. Не отвлекай. Если будет что интересное или жутко необычное, сам перезвоню.
4. Глава 4
На мониторе я увидел, как открылась дверь в камеру, и на пороге возник невысокий крепыш в короткой кольчуге, с саблей на поясе и большой связкой ключей в руке. Судя по шевелящимся губам, он что-то говорил, обращаясь к заключенному. Ко мне, то есть. Но колонки были выключены, а шлем транслировал звук по другому принципу.
В общем, если я хотел узнать, что происходит, надо было поскорее возвращаться в игровой мир.
Положил телефон, закрыл глаза и нахлобучил шлем. Легкое головокружение и…
— Да оставь ты полудурка в покое, Хома… — послышался хрипловатый мужской голос. — Ему как в детстве кобыла копытом в лоб зарядила, так до сих пор головой мается. Это ж надо додуматься… С дышлом на драгун бросаться.
Перед глазами снова были мрачные стены камеры, голый зад холодила мокрая, прелая солома, а тюремщиков оказалось двое. Просто второй не заходил внутрь. Стоял в коридоре и заглядывал в дверь через плечо товарища.
— Это да… — вздохнул Хома. — Никто при здравом уме на такое не отважится… Все село глаза опускало и в пояс кланялось. Один только дурень за Марийку вступился.
— А толку? — смачно плюнул на пол второй тюремщик. — Не знаешь разве, что обух плетью не перешибить? Парня казнят. А взбалмошную девку не сегодня-завтра крестьяне сами поймают и к пану хорунжему приведут. Не первая она и не последняя… По всех деревнях в округе панские байстрюки бегают.
— Это верно. Как померла пять лет назад пани Елена, царствие ей небесное, так и заколобродил пан Юзеф… — согласился Хома. — А хлопца все равно жаль… Он же как дите невинное. Эй! Максим! Слышишь меня?
Я хотел ответить, но ротовой аппарат персонажа заупрямился и издал лишь невнятное мычание.
— А-а… У-у… Мм…
Блин! Перемудрил я с настройками. Не хватало внутри альтернативно одаренного перса оказаться. Вот засада… Хорошо хоть не глухой.
