Дятел у меня в голове. Жизнь с мигренью - страница 11

Сказать, что я действовала хладнокровно, это ни сказать ничего. Рана, которую расковыряли, страхи, которые воплотились, опять невозможность есть и спать. Но у меня есть цель: ребенку нужно море, мне нужно свыкнуться с мыслью и приучиться жить без мужа. На все это месяц, через месяц я должна быть готова к новой жизни.

Помню, что на вокзале перед отъездом я купила книгу «Депрессия», и прочла ее залпом. Определила свой тип депрессии, выявила симптомы, наметила план выхода из болезни. О том, что я страдаю депрессией уже несколько лет, поняла тоже тогда. И «срослось» все, и внезапные слезы, и страсть к шоколадкам, и обиды, и Мигрень, как симптом. Я приняла решение быть здоровой и счастливой. Позже, наблюдала это у своих клиентов – решимость менять ситуацию. Даже не ситуацию, а себя, своё восприятие жизни. Я отложила книгу и взяла в руки журнал «Cosmopolitan», женский красивый глянец, который я позволила себе купить на вокзальном прилавке. И неожиданно зачиталась, увлеклась историей выпечки кекса, хихикнула над рассказом о похудении (мне бы ваши проблемы!), внимательно рассмотрела «что сейчас носят». И отметила про себя – помогает, надо пользоваться. В работе с депрессией все средства хороши, надо использовать все, что помогает! И, как правило, помогает всем разное. Я стала очень внимательно относиться к своему состоянию, отмечать ухудшения настроения, навернувшиеся слезы, приступы злости, спокойствие, намеки на радость. Кого-то не надо учить рефлексии, но таких, как я – рассудочных и умных, необходимо переключать на чувства, ощущения, учить замечать поведение, видеть ответную реакцию жизни. И учит этому жизнь особенно хорошо в периоды потрясений.

Во время отпуска я делала то, что собиралась сделать – приучала себя к жизни без Саши. Он был рядом, он заботился и был внимателен, но я тренировала отчуждение, чтобы не рвать по-живому. Я сказала Дане: «После того, как мы вернемся, папа уйдет, он не будет жить с нами». Сынок испуганно спросил: «Почему?» А я ответила: «Он полюбил другую тетю». И Данечка заплакал. Я поняла, что это была ошибка. Готовить можно себя, я взрослая женщина, а трехлетнего ребенка подготовить невозможно. Я его успокаивала, говорила, что папа будет часто приходить, играть с ним. И он, вроде бы, успокоился, и даже забыл, но когда мы приехали в гости к моей тете, Даня сразу сообщил: «Когда мы вернемся домой, папа уйдет к другой тете».

Никаких скандалов и выяснений отношений у нас с мужем не было. Мы оба делали все возможное, чтобы сынок отдохнул и набрался сил. Целый год у него тек нос, дорогое и интенсивное лечение не приносило больших результатов. Позже, когда я стала детским психологом, наблюдала, как маленькие дети реагируют на разлад в семье – они начинают болеть. И для этого родителям не обязательно ругаться, ребенок все чувствует. Иногда я уходила, вроде бы на рынок или в магазин, но на самом деле бродила по городу, пыталась почувствовать себя самостоятельной, взрослой женщиной, пыталась разглядеть мужчин, со мной даже кто-то знакомился. При всей внешней уверенности и умения справляться с трудностями, я чувствовала себя маленьким брошенным ребенком. Не всегда, но иногда накатывала такая беспомощность, что я с трудом удерживалась, чтобы не устроить истерику: «Не бросай меня…»

Однажды, я вышла на берег моря, это было на закате, дул очень сильный и теплый ветер. Прямо горячий! Я стояла на камне, подставив всю себя этому ветру, и вдруг почувствовала, как эта сила наполняет меня. И в этот момент я поклялась. И сказала вслух: «Я сделаю все возможное, чтобы никогда и ни от кого не зависеть. Какой бы мужчина ни был рядом со мной». Позже я часто вспоминала эти слова. В тот момент я стала взрослой. Вернее, взрослое состояние во мне перевесило детское. Вернулась с моря я другой. Спокойной. Как бы не сложилась жизнь, с моей любовью никто ничего не сделает. Да, я люблю этого мужчину. И я готова его отпустить, если это сделает его счастливым. С этого момента начался какой-то перелом в отношениях. Как будто я долго пыталась удержать птицу в руке, а она вырывалась, а когда я раскрыла ладонь, птица не захотела улетать.