Поэтому рядом с лидером-параноиком «выживают» люди с менее выраженными паранойяльными чертами личности: заместители крупного руководителя, дети успешного предпринимателя или даже императора, в годы правления которого империя достигла большого могущества. Это означает, что наследуют высшие достижения империи чаще всего лица, менее склонные к перенапряжению и настойчивости при следовании к поставленной цели. Что в конечном итоге негативно сказывается на развитии коллектива, компании или империи. Дела паранойяльной личности практически всегда наследует личность с меньшей выраженностью этой черты, важной для любого руководителя. Если, конечно, руководитель не приходит со стороны или во власть не пробивается лидер, выросший, например, где-то на периферии. Это психологически закономерно [10] и объясняет многие неудачи, которые начинают преследовать империи сразу после смерти великого императора.
Человек, коллективы, элита, общество развиваются проходя один и тот же цикл алгоритмов поведения, динамических стереотипов, условных рефлексов, личностных черт. При этом психологические особенности каждого поколения как бы являются логическим продолжением психологических и социально-психологических особенностей поколения предшествующего. Этнос, народы империй повторяют эти тенденции, но на большем временном лаге.
Не остаются в стороне и изменения между биологическими и социальными детерминантами, приводящие к появлению у постпострезонаторов, например, таких черт как высокая внушаемость и некритическое восприятие существующих социальных конструктов, убеждений.
«Мозгу человека легче и удобнее пользоваться своим и чужим убеждением, религиозным законом или правилом, чем растрачивать драгоценную энергию на рассудочный анализ любого события и поступка. Эта позиция энергетически выгодна и почти безопасна, так как окружающие обычно поступают аналогичным образом. Массовая праздность мозга расцветает пышным цветом, а самокритичность и рассудочное мышление становится неприятной случайностью даже у интеллигентных извращенцев. Детерминированное всей эволюционной историей человечества хроническое скупердяйство на мысли усиливается биологической сущностью ленивого мозга.
… стремление мозга к праздности быстро находит способ избавиться от обременения рассудочной деятельностью. Происходит индивидуальная замена выработанных на личном опыте способов анализа внешнего мира на их социальные аналоги: непоколебимую убеждённость в первой .мысли, странные законы, социальные правила, веру в абстрактные идеалы, религиозные и духовные ценности. Вместо огромных затрат драгоценной энергии на кормление прожорливых кортикальных нейронов мозга используется внешний, а значит, очень дешёвый алгоритм поведения. Вполне понятно, что чем проще, шире и неконкретнее базовые правила, тем легче они адаптируются каждым человеком к самому себе. Иначе говоря, когнитивный контекст понятий, запретов и правил становится индивидуальным, но базируется на общих простых принципах. Такие замены в поведении становятся первым уверенным шагом на пути к стабилизации невысокой скорости кровотока мозга и началу склеротических изменений сосудов. Следующая за развитием склероза гибель нейронов обычно усиливает убеждённость в правоте личного выбора комплекса социальных инстинктов.
Сочетание биологических принципов экономии энергии с возрастными изменениями кровообращения мозга создаёт надёжную основу для стабилизации поведения. В такой ситуации незаметно происходит перемешивание инстинктивных форм поведения и их социальных аналогов. По сути дела, эволюционный процесс получения преимуществ при снижении энергетических расходов организма стал причиной торможения рассудочной деятельности и элементарного здравомыслия.
