Это ведь когда ты резвишься в прохладненькой водичке, солнышко кажется ласковым. Тогда же, когда ты чешешь и чешешь не пойми куда… Этот наш переход, честно сказать, мне армию напомнил. Я даже песню было затянул, сейчас уже и не вспомню, какую. Отряд мой меня не поддержал, поэтому я чирикал в одиночестве. Только наша мама поглядывала на меня добрым глазиком, слегка поворачивая головку.
Так вот, через некоторое время идти могли уже не все. Один из наших братиков так и свалился на землю, вытянув лапки и шейку. Остальные братики и сестрички в ужасе шарахнулись от отдающего концы собрата.
Мама смотрела на него с жалостью, но философски. Нам нужно было идти дальше, а, как известно, семеро одного не ждут; не семеро, конечно, в нашем случае, но это неважно. Я видел, что вот-вот печальным философским кряком будет отдана команда «в путь».
Но и в этой, прямо скажем, стрессовой ситуации, я не растерялся. Я пулей подлетел к собравшемуся в мир иной братану и браво плюнул ему прямо в клювик. Понятно же, что обезвоживание, ё моё! Я-то такие фишки с дальними переходами проходил и перед нашим отбытием из благословенной тихой гавани успел-таки сгонять к речке и накачаться водичкой до состояния сколько влезет.
Утиного братана мой плевок привёл хоть в какое-то чувство. Дальнейшее было уже делом техники. Я кинул клич моей команде, и мы все вместе под одобрительным взглядом нашей мамы дружно подталкивали несчастного до места нашей новой дислокации, которое, к слову сказать, оказалось совсем близко.
Но это всегда так, силы кончаются буквально на последних шагах, куда бы эти шаги не вели. Чёт я философом становлюсь потихоньку. Зря я арабский в своё время изучать не стал. Тоже Хайяма этого Сабинкиного в оригинале читал бы. Сабинка говорила, что, если арабский знаешь, то и остальные языки из этой группы изучить не проблема.
Короче говоря, долго ли, коротко ли, далеко ли, близко, а очутились мы наконец на берегу довольно-таки широкой реки. В этой реке вода была уже мутновата и холодновата. Но небо здесь было по-прежнему синим, а солнышко жарким. Чё ещё нужно-то? Да ничё, ёлы-палы! Жизнь прекрасна и удивительна!
Также бросилось в глаза, иначе и не скажешь, кипение жизни на этом участке сеттинга. Я с восторгом увидел чаек! Самых настоящих, с блестящими умными глазками, без всякой малиновой примеси! Они парили над водной гладью реки как маленькие белоснежные самолётики!
Я даже заорал радостно: «Чайки за кормой верны кораблююууу! А ветрам – облакаааа!» Но моя песенка тут же и оборвалась, когда одна из красавиц чаек вдруг резко спикировала вниз и с маху заглотила одну из моих сестрёнок! Я охренел…
Но ещё больше я охренел, когда наша мама вдруг ринулась на проклятую птицу и клеванула ту прямо в глаз! А потом, когда из чайкиного клюва вывалилась насмерть перепуганная сестрёнка, наша мама не успокоилась и в натуре начала эту чайку топить!
Чайка сопротивлялась, трепыхалась как подорванная, но совладать с нашей мамой не могла! «Мама! Давай, мама! Мочи её!» -орал я как ненормальный и хлопал в экстазе зачатками своих крылышек! О да! Вот это было шоу! Так я не болел, даже когда наши играли с хорватами. Ну, вы, наверное, тоже помните эту игру.
Результат там, правда, был совсем другой, не такой, как в схватке нашей мамы с белоснежной бандиткой. Да, да, маме удалось замочить паршивку! Мама мстительно держала её под водой ровно до того момента, пока эта бандитка не обмякла безжизненно и не поплыла грязной тряпкой по течению нашего нового дома, речки мира Джаммир с неизвестным мне названием…
