И забыл выдохнуть. Наполнив воздух визгом и вонью палёных покрышек в лихом полицейском развороте почти у самых ступенек крылечка его каким-то чудом не задавил полицейский автобус. Джонни резко отскочил, выдохнул и забрался повыше обратно на крыльцо.
Из кабины выпрыгнули двое копов с винтовками наизготовку и подбежали к дверце багажного отделения. Один из них с размаху врезал по ней прикладом и отскочил назад и вправо, наводя оружие в проём арестанского выхода из автобуса. Его коллега слева уже целился туда же.
Дверца распахнулась, оттуда головой вперёд вылетел Цербер собственной персоной со скованными за спиной руками и, несколько проехав по асфальту лицевой своей частью, притормозил в двух шагах от полицейских ботинок конвоя. Аналогичным образом за ним последовали ещё четверо инструкторов вот только сегодня закрытого центра подготовки добровольных сил охраны правопорядка.
– Похоже, хохма удалась, – мелькнуло в голове Джона, – однако пора завязывать с такими шуточками.
Но у духа больного юмора этого дня были свои планы на вечер.
– Так, где ты говоришь, твоя машина, сынок? – послышался сзади голос доброго дяденьки с красивыми шевронами.
Джонни, оглянувшись, увидел всю его внушающую доверие пузатую фигуру с помповым штурмовым полицейским дробовиком наизготовку.
– Вон там, господин офицер, я уже собирался уезжать…
– Вот и хорошо, что дождался меня, сынок, я тебя всё-таки провожу, – душевно ответствовал полицейский, – ты сейчас, не торопясь и не дёргаясь, пойдёшь к пассажирской дверце…
– Да я честно…
– Пасть завали, говнюк, у меня язва в желудке, нервы ни к чёрту, и трясутся пальцы с бодуна! – резковато перебил Джонни полицейский чин. – Ну чего встал? Тебя при попытке к бегству изуродовать?!
Джон, естественно, не стал искать в словах и действиях копа смысл, просто пошёл, куда велено, не спеша и не оборачиваясь. Коп, соблюдая почтительную, но убойную дистанцию, двинулся следом.
Джонни медленно и осторожно двумя пальцами достал из кармана ключи, широко открыл дверцу и, заранее протянув руку в приглашающем жесте, обернулся к мужику с дробовиком.
– После тебя, сынок. Вынь ключ и залазь… теперь перелезь за руль… пристегнись… ключ в замок зажигания… умница, положи руки на руль, а рожу отверни к окошку, обернёшься – я не виноват.
Джон уставился на фасад здания полицейского участка, размышлял о горькой судьбе заложников полицейского произвола и прислушивался к пыхтению толстого копа. Раздался скрежет, затем лязг пассажирской двери, и писклявый голос толстого. -Заводи мотор.
– Можно, я стекло опущу? Жарко ведь.
– Только немного. Поехали… да повернись ты на дорогу, даун! На Шаморскую трассу, загород, только правила не нарушай.
Джонни послушно аккуратно вёл угнанный фургон под дулом психопата в полицейском мундире. Дуло снаружи было никак не разглядеть, а фуражку на больной голове вполне – на многочисленных по нынешнему тревожному времени постах полицейские провожали фургон форменным подхалимским отданием чести.
Джону это немного льстило, но начали одолевать нехорошие мысли. Повинуясь указаниям чина с ружьём, он вёл фургон к памятным развалинам заброшенного пригорода. Ну, если этот толстый извращенец имеет ввиду близость, он её получит.
Джон зло усмехнулся – вряд ли она принесёт тому радость, только б чуть ствол отвернул. Но коп уверенно держал парня в луче разлёта картечи, не сокращая дистанции.
