ЭдЭм «До последнего вздоха» - страница 20

Он чувствовал, как его душу охватывает беспокойство и пустота.

Воспоминания об их одной из встреч, и той прогулке, он провожал её ,когда она опаздывала домой. Она шла быстро , а он, скрываясь в тенях, наблюдал за ней издалека. Он лишь хотел убедиться, что она добралась домой безопасно. И вот, тогда, он увидел её дом , как она вошла в него , надеясь раствориться от потусторонних глаз соседей.

Теперь это воспоминание стало его единственным ориентиром. Единственным способом хоть как-то связаться с ней. Он принял решение – он должен найти её, даже если это означало нарушить покой её семьи. Даже если ему придётся нарушить её тишину. Он знал что этот поступок был необдуманным, что он сильно рисковал этим. Но еще один день без вести , сведет его с ума.

Ночью, когда город погружался в тёмную безмолвность, Эдвард решился на шаг, который, возможно, изменит всё. Он направился к её дому, полагаясь на надежду, что хотя бы это сможет дать ему ответы.

Дом Эмилии погрузился в полночную тишину. Лишь бледный лунный свет, пробиваясь сквозь густую листву сада, серебрил дорожки и очертания ветвей. В тени старого дерева , затаившись, стоял Эдвард. Сердце его билось неровно: прошло уже больше недели с того самого дня, когда они должны были встретиться – но Эмилия не пришла.

Стараясь не издавать ни малейшего звука, он ловко перелез через садовую ограду и, ступая осторожно, как призрак, приблизился к дому. Он помнил: Эмилия как-то обмолвилась, что её окно выходит в сад. Но теперь, в темноте и тишине, он не был уверен – не ошибся ли.

Он опустился на колено, набрал с земли несколько мелких камешков и с затаённым волнением бросил один в стекло. Лёгкий, почти неразличимый стук. Потом другой. Ответом ему была всё та же тишина. Каждый новый бросок был как удар по собственному сердцу – и каждый раз он боялся, что в окне покажется вовсе не Эмилия, а её отец.

Наконец, створка окна чуть дрогнула. Он затаил дыхание. В темноте было трудно разглядеть лицо, но, когда тень заоконной фигуры наклонилась вперёд, он узнал её.

– Эмилия… – прошептал он, выходя из тени кустов.

Она вздрогнула, вслушалась в голос, будто не веря.

– Эдвард?..

– тревожно прошептала она. – Что вы здесь делаете? Вас могли увидеть!

– Я должен был увидеть вас, – так же тихо ответил он. – Вы не пришли в тот день…и после . Я тревожился. Боялся, что с вами что-то случилось.

– Я… – Эмилия опустила глаза. – Я немного простудилась . Уже несколько дней не могу выйти из за температуры . Простите меня… Я никак не могла предупредить вас.

– Не извиняйтесь, – сказал он мягко. – Главное, чтобы с вами всё было в порядке. Я… не находил себе места. Столько думал, столько передумал. Сейчас вам лучше?

– Да, но Эдвард, – торопливо заговорила она, с испуганным взглядом оглядываясь через плечо. – Вам нельзя оставаться здесь. Если отец узнает… Это опасно.

– Я бы рисковал снова и снова, – прошептал он с искренностью. – Лишь бы знать, что вы целы.

– Вы… вы безрассудны.

– Быть может, – слабо улыбнулся он. – Но если дело касается вас, я не умею быть разумным.

Она смотрела на него из полумрака, сжимая пальцами подоконник. Его присутствие, тревожное и родное, согревало, но в то же время причиняло боль.

– Эдвард… прошу вас… – шёпотом сказала она. – Уходите. Если вас заметят…

– Я уйду, – кивнул он, – но покоя мне не будет, пока не узнаю, когда увижу вас вновь.

Эмилия чуть помедлила, словно борясь с собой, затем едва слышно прошептала: