– Зиад, мой старший брат. А это Рада, – кивнул он мне, улыбнулся очень вежливо и столь же прохладно. Я удивилась ещё больше, когда услышала про старшего брата. Я бы, наоборот, решила, что более основательный Джавад старший.
Заметив моё удивление, он уточнил:
– Мы из двойни.
– Очень приятно, – склонила я голову, пряча не столько глаза, сколько изумление.
А когда справилась с чувствами и подняла взгляд, Джавад уже возвращался на своё место. Разочарование пришлось скрывать уже привычным образом – одев маску непоколебимого спокойствия.
Да, мама бы меня не похвалила: расслабилась, ой как же я расслабилась!
Желание общаться с несмолкающим старшим братом и так было слабеньким, а теперь, когда младший ушел на своё привычное место в другом углу зала, и вовсе хотелось ему пожелать дальнего и какого-нибудь ну очень затяжного путешествия.
И даже искать сходство как-то расхотелось.
Я смотрела бы перед собой – подумаешь трудность, мне не привыкать, я это умею давно и очень хорошо. Но нет! Это парень был просто вездесущим! Он уселся прямо напротив, так, что если смотреть только прямо перед собой, то единственное, что мне оказывалось в поле моего зрения – это лицо нового знакомца.
Отводить взгляд было бы сейчас непросто невежливо, а вызывающе, и я постаралась смотреть сквозь него. Это было не так уж просто, потому что это лицо обладало очень подвижной мимикой, а ещё эта ямочка на щеке… В общем, привлекало внимание мимо воли. И я наблюдала улыбку, мимику и очень активную жестикуляцию. И уж поневоле сравнивала внешность братьев.
Сходство у них было не настолько сильным, чтобы, увидев их рядом, заподозрить родство. Хотя теперь, когда я знала, что они близкие родственники, было очевидно, что у обоих одинаково смуглая кожа, близкий цвет смоляных волос и похожие тёмные глаза, форма бровей и ушей. Но при всём при этом слишком много было у них различий.
Зиад был выше едва ли не на голову, даже теперь, когда сидел на ковре тренировочного зала, к тому же был тоньше и гибче. Нет, щуплым он не был, и плечи у него были такие же широкие, как у брата, но он производил впечатление ловкости, а Джавад со своей более широкой и приземистой фигурой – впечатление силы.
– Ра-да, – перекатывал на языке моё имя Зиад. Глаза его были прикрыты, на губах блуждала улыбка сластёны, жующего долгожданную сладость. – Радость моя…
Я резко оборвала его:
– Не смей называть меня радостью!
Так звала меня только мама, и я не хотела, чтобы незнакомые скалозубы тревожили драгоценные мгновенья моих воспоминаний. Он же, будто не слышал, продолжил говорить и рассматривать меня:
– Рада, ты на боевом учишься?
Хотелось сказать какую-то гадость, чтобы он отстал уже, но я взяла себя в руки и ответила вежливо, но холодно, чтобы не поощрять:
– Нет, на общей магии.
– Увлекаешься боями? – он казался удивлённым.
Я тихонько фыркнула.
– Практически да, – не стала скрывать сарказм, и продолжила уже себе под нос: – Как тут не увлечься…
– Ты видела, как мой брат бьётся, а? – так же жизнерадостно продолжил Зиад, играя бровями, будто перекатывал ими в мяч с одной на другую и обратно и, продолжая жестикулировать, всё норовил дотронуться моей руки хотя бы пальцем, хотя бы едва-едва.
Я сложила руки на груди, чтобы спрятать их подальше, и кивала, но старалась смотреть больше на тех, кто заходил в зал. На слова собеседника почти не обращала внимания. То, что он болтун, я поняла сразу, а такие люди только засоряют уши словами. Не люблю таких.
