Я точно знала, что к отцу не вернусь, а вот куда подамся, если в Академию не возьмут, не думала. Не хотела думать.
Смотрела с тоской на редких в такой ранний час адептов, на высокие потолки светлых коридоров, на окна в два человеческих роста, на соседние здания Академии, что видны были за ними, и просто ждала, ни на что не надеясь.
Дверь распахнулась сама, и изнутри послышалось:
– Адептка Канпе, зайдите!
Я уже шагнула в аудиторию, и только потом поняла, что меня назвали адепткой. Пришлось призвать привычную маску ледяной холодности, чтобы не разреветься как маленькая прямо здесь. Госпожа ректор смотрела на меня совершенно ничего не выражающим взглядом и повторила:
– Адептака Канпе! Вы зачислены на второй курс Академии по направлению общей магии.
Профессора Яцумиру перебил мужчина с орлиным носом, глядя так строго, что в груди у меня похолодело:
– Прошу уточнить: с возможностью перевестись на боевое отделение в случае, если будут показаны отличные результаты в учебе.
Я глянула на ректора. Она медленно кивнула. А орлиноносый добавил:
– И зайдите через две недели ко мне на факультет, я вам назначу время, чтобы вы могли продемонстрировать уровень владения рукопашным боем.
От удивления у меня дернулась бровь, но как следует погрузиться в пучину этого чувства мне не дала женщина с седой косой. Она строго завила, для убедительности крепко припечатав ладонью по столу:
– Но вам придется сдать академразницу!
– Сдать… что? – переспросила я, всё ещё не веря в то, что слышу – зачислена! Сразу на второй курс! Так не бывает…
– Милая девушка, где вы учились до того, как попали сюда? – скепсис на лице седокосой магини был более, чем очевиден.
Мне стало стыдно за свою безграмотность и отсталость. Я набрала воздуха, чтобы ответить, но поймала взгляд Тэкэры Тошайовны, вмиг ставший тяжелым, словно могильная плита.
И воздух тут же выпустила.
Пробормотала:
– Это было… домашнее обучение.
Ректор едва заметно согласно моргнула, и взгляд её стал мягче.
– Тем более! – строго сказала женщина и посмотрела направо и налево. Сидящие по обе стороны от неё коллеги покивали головами.
– Я согласна! – сказала я и поклонилась: – Благодарю за честь!
Госпожа ректор дернула щекой, кажется, это было недовольство, и сделала едва заметный жест – хватит, остановись. Я тут же замолчала. Такэра Тошайвна произнесла с виду грозно, но я точно знала, что она рада моему поступлению:
– Зайдешь завтра утром в канцелярию, возьмёшь расписание пересдач и будешь по нему сдавать хвосты. Мы тут обсудили, какие именно.
Я чуть не спросила, что такое «хвосты», но опять споткнулась о взгляд ректора и промолчала. Ещё раз поклонилась и вышла. Вслед мне послышалось:
– Подожди меня в приёмной!
***
Я пишу буква к букве, потому что я счастлива. Я счастлива от того, что пишу, и мне никто не запрещает этого, я учусь, и для этого мне не приходится прятаться, меня учат разным наукам, и мне не только можно, но даже нужно учиться!
– Мамочка! Как ты и просила – я счастлива! Как мы с тобой и мечтали – я учусь, и даже могу стать боевым магом! Мамочка, ты могла бы мною гордиться!
И синее плетение, светлеющее к краям мне кажется не просто интересным, но и очень симпатичным и даже милым, а профессор Бурковский, который полностью оправдывает свою фамилию постоянным брюзжанием, что «из такого материала ни мага не получится!», и ни одному адепту не нравится, мне кажется сейчас просто душкой.
