Зиад вдохнул и выдохнул, беря под контроль свои эмоции. И сделал это вовремя, потому что именно сейчас ему представилось, что ровно с таким же выражением благодушия второй принц смотрел, как плетями были Раду. Били девчонку за то, чего она не совершала.
Сорваться нельзя никак!
"Ты сейчас выполняешь важное задание – отвоевываешь свободу своей жены, спасая другую девушку. Думай о цели. Помни о плане и иди вперёд". И ещё раз взглянул на мечи почти касающиеся его груди, изменившимся тоном, более жалким и умоляющим, обратился к казавшемуся самым добродушным здесь человеку:
– Ваше высочие Вретенс, помогите же! Это бесчестно!.. Так нельзя!
Перла сидела всё так же неподвижно, только уже смотрела прямо перед собой, а её руки едва заметно комкали оборку платья. Второй принц перевел безмятежный взгляд на Зиада и улыбнулся едва заметно. Ласково, как малому ребенку.
– Что же здесь можно сделать? – и развёл руками. И в эмоциях его наблюдался всё тот же штиль глубокого спокойствия.
Теперь Зиаду хотелось задушить не только мерзавца Варгена-Фойга, но и этого уравновешенного Вретенса-Андру. Пришлось прикусить губу изнутри: нужно как-то спасать положение: никто, кроме него, не станет помогать Перле. Надо если не защитить её, то хотя бы поддержать. Она сейчас чувствует себя преданной всеми и совершенно растоптанной – вон как пронзительно звенит в ней напряжение.
Но и свою игру послу ломать не стоило...
– Перла! – Зиад чуть отклонился назад, чтобы лучше видеть из-за стражника, что всё еще держал меч у его груди. – Простите меня! Я могу и на словах передать то, что выразил в своём письме ваш жених!
И пока Варгена-Фойга сведя брови на переносице, с трудом продирался через незнакомый язык, поторопился сказать:
– Маркиза! Он очень вас любит! Надеется на скорую встречу. Просит простить, что редко пишет. А ещё мечтает Новолетие встретить с вами в своём дворце.
– Посол, помолчи, а? – грубо оборвал его недовольный старшенький принц, вчитываясь в строки с завитушками, а потом протянул бумагу маленькому слуге, подобострастно смотревшему ему в рот. – Толмачу отнеси-ка.
Перла только сжала пальцы на своей оборке, глядя строго перед собой.
– Тебе письмо принесут. Позже, – сказал старший принц, неприятно улыбаясь. – Когда проверят. На безопасность. Чтобы не пострадала. Мало ли что.
И издал издевательский смешок. Перла резко встала и, ни на кого не глядя, сказала:
– Благодарю за ужин. Было очень вкусно. Могу я идти?
Голос её подрагивал, хотя она – это было абсолютно очевидно – очень старалась казаться спокойной. Маленький слуга быстро забормотал старшему принцу на оландез{и}, наверное, переводил, но Варгена-Фойга пренебрежительно отмахнулся.
– Иди, – его слова сочились насмешкой.
И уже что-то повелительное – на оландез{и} – сказал охранникам. Видимо, приказал её проводить, потому что один опустил меч и подошел к Перле. Девушка, глядя в пол, присела в придворном книксене и пошла к двери какой-то деревянной походкой. Охранник – за ней.
У Зиада заныли зубы, а руки сжимались в кулаки.
– Позволено ли мне будет проводить госпожу Инвиато? – спросил у старшего принца, добавив в вопрос заискивающие нотки. Этот громила, кажется, любит, когда перед ним унижаются.
– Нет. Вас проводят, – ответил тот и махнул рукой другому стражнику. Меч был убран в ножны, а за плечом Зиада встал стражник.
"Ты никчемушный боец, ты разучился держать в руках меч! Успокойся!" – твердил себе Зиад весь путь до своей комнаты. И стоило двери закрыться за его спиной, как он упал и начал отжиматься.
