И когда перевозбужденные неслыханной рубкой болельщики после матча бросились поздравлять Кондрашина, он отстранился: «Все поздравления – Харчу. Он сегодня выиграл». Поискал глазами председателя хозрасчетного клуба «Спартак» (дело было уже на улице, перед входом в манеж) и спросил его, нарочито громко, чтобы «локаторы» Харченкова, дававшего автографы в отдалении, засекли: «Там у нас, кажется, в качестве приза лучшему игроку сезона определили цветной телевизор? Правильно? Так можно уже сегодня телик Харчу отдать…» И когда потрясенные от инфарктно-инсультной игры любители давно уже покинули зал, когда отпустили Харча охотники за автографами, Кондрашин, посмеиваясь, сказал двум своим верным оруженосцам-журналистам, Мишане и Сереге: «Вчера у них процент попадания с игры был шестьдесят три, а у нас сорок три. Интересно, сегодня мы до тридцати-то дотянули?..»
В марте Петрович говорил мне, что ни за что не вернется в «Спартак». Но летом, когда родной клуб вел почти безнадежную борьбу в турнире восьми за право удержаться в высшей лиге, он наконец не выдержал, поднялся на капитанский мостик тонущего корабля и, совершая одному ему до конца понятные маневры, делая, как сказали бы шахматисты, единственные ходы, сумел выиграть девять матчей из десяти и удержать корабль на плаву.
Теперь баскетбольный ленинградский «Спартак» стал хозрасчетным самостоятельным клубом, теперь у команды вроде бы больше возможностей для нормального существования. Но это только возможности, и то достаточно проблематичные. Они могут воплотиться в жизнь при одном условии: когда мы все поймем, что великому городу нужна достойная его культура. И достойный его спорт как часть этой культуры. Поймем и поможем Кондрашину сделать команду, которой нам останется только гордиться. Что-то вроде «Жальгириса». Или мадридского «Реала». Или «Лос-Анджелес лейкерс», многократного чемпиона Национальной баскетбольной ассоциации (НБА). «НБА в действии, – восклицает телевизионный комментатор во время трансляции матча профессионалов, – это просто фантастика!»
У нас нет НБА. У нас есть Петрович, фантастический тренер, не нуждающийся ни в каких представлениях. Я, пожалуй, не стал бы писать портрет этого всемирно известного человека со все союзно известными привычками, если бы не недавняя свистопляска вокруг Кондрашина. И хотя пока все окончилось благополучно для Петровича, относительно благополучно, потому как в кардиологии на Пархоменко ему пришлось полежать, я все же взялся за перо.
