А потом мне разрешили сесть за стол вместе с остальными. Я сидела на женской половине, а не рядом с ним.
Но взгляд… я чувствовала на себе взгляд Руслана Басманова. Все произошло так сумбурно, что меня немного трясло. Я не запомнила, что он мне говорил – если говорил…
Я не хотела этого всего.
Но когда наши глаза пересеклись – случайно – я вдруг поняла, что понравилась ему. От этой новости хотелось до боли прикусить губу, чтобы не завыть волком от отчаяния. Я отвернулась, разглядывая родителей жениха.
Полина Басманова выглядела счастливой – она даже нашла общий язык с мамой. Наверное, были знакомы. А вот Рустам Басманов не шел на контакт, но пренебрежения к мероприятию, в отличие от моего отца, не выказывал.
Всем заправлял, конечно, Эльдар Басманов.
– Надо обсудить дату помолвки, – решил пожилой мужчина.
Я содрогнулась, упрямо не замечая взгляда Руслана Басманова. Нет, пока мы никак не связаны, он не заставит меня смотреть на него.
Ни к чему меня не принудит.
Хотя и стоило бы проявить кроткость, ведь я планирую просить его об отмене свадьбы…
– В конце недели было бы отлично. И нам не задерживаться в Волгограде, и вы успеете подготовиться. Мы поможем, – с холеной улыбкой сообщил Эльдар.
– Да, так будет правильнее, – поддержали его за столом.
Я молчала.
– Эмин, что ты думаешь?
– Отлично, – коротко бросил отец.
Договоренность будет исполнена. Сегодня вторник. Обручение в пятницу. Там меня спросят согласия, но десятки подарков на соседнем столе, в том числе от жениха, не терпели несогласия.
Я опустила руки, не выглядев счастливой.
Я почти ни к чему не притронулась, лишь через силу что-то запихнула в рот, чтобы стоять на ногах. Скоро мне разносить гостям чай вместе с мамой. Без мамы и ее поддержки я бы сошла здесь с ума.
Когда принесли торт, я поняла, насколько сильно моя семья готовилась к этому дню. Скатерть на столе под заказ, стаканы для чая под заказ – они были с узором ручной работы и назывались армуд, и теперь этот торт. Трехъярусный и широкий в минималистичном, но дорогом дизайне с нашими инициалами.
РС.
Я задыхаюсь, думая о том, что ЭС смотрелось бы куда гармоничнее.
– Чай, София, – спохватывается мама, вставая из-за стола. – Принесем чай, потом разрежешь торт.
– Разрежешь? У меня же руки трясутся…
Мама поспешила на кухню, там уже стояли готовые подносы со стаканами.
– Делай чай покрепче, – посоветовала мама.
Я делала все машинально, каждое действие сопровождалось сухими мыслями: чай покрепче, кусочек лимона, моя жизнь разрушена. Чай покрепче, кусочек лимона, моя жизнь разрушена.
Получилось около тридцати чашек – столько близких и дальних родственников приехало посмотреть на мои мучения.
– Бери поднос, детка, и неси в гостиную. Все ждут!
«Подождут», – хотелось огрызнуться.
Но сил не было.
Руслан увидел меня, и я ему понравилось. Надежда на то, что он откажется от меня, таяла на глазах.
Я взяла поднос, стиснув зубы.
Один шаг, второй, третий. Я шла на звонкие голоса, и они становились все ближе. Скоро снова меня будет обжигать его взгляд – красивый, но чужой мужчина хочет меня в жены, а я нет.
По ногам внезапно подул холодный ветер – будто кто-то открыл дверь нараспашку, но я все равно упрямо шла на голоса. Если я уроню все стаканы с подноса, мне не поздоровится. И от Мурада, и от отца.
Так что мне все равно, кто заявился еще поглядеть на мои страдания!
К черту всех!
– Вот и Эмиль приехал.
