Я пробыла в номере еще около часа – сушила длинные волосы, которые папа запрещал отстригать, расчесывала их и приводила себя в порядок. Судя по тишине в гостиной, Эмиль был у себя.
Я осторожно постучалась в его комнату.
– Я готова.
Заходить не решилась. Эмиль выходит сам – он переоделся и ждал меня. Нахмурившись, он трогает мои волосы. Берет одну прядь, другую. Проверяет, насколько высушены.
– У тебя красивые длинные волосы.
Я затаила дыхание, не сумев принять комплимент. Только прикосновение его чувствовала.
Интимный жест. Собственнический. Слишком.
– Хорошо, - довольный вердикт.
Мы спускаемся в ресторан вместе. Все это время я оглядываюсь, потому что боюсь нарваться на друзей или партнеров отца. Папа навряд ли подаст меня в розыск, как грозился, потому что это вопрос репутации, но страх оставался все равно.
– София, прекрати оглядываться.
Эмиль нахмурился.
Он видел мой страх, но пока молчал.
А я все ждала, когда он начнет задавать вопросы.
Если бы Эмиль только знал, кто мой отец, я уверена, он бы ни за что не взял меня с собой в горы.
– Просто со мной тебе опасно, – выпалила я. Эмиль только посмеялся, не придав значения моим словам. Он считал совершенно наоборот.
Мы подошли к администратору. Здесь было невероятно ярко и красиво – чистые окна, вкусные запахи и люди, пришедшие сюда на обед.
По просьбе Эмиля нас усадили в уединенное место, от других гостей нас отделяла минималистичная ширма.
– Спасибо, – выдохнула я.
– Не за что.
Я долго изучаю меню и мысленно просчитываю, сколько налички в моих карманах. Не помню. Поэтому достаю деньги прямо под столом и начинаю отсчитывать пятитысячные купюры.
– Что там у тебя?
Эмиль.
Кажется, злой. Я не смотрю на него, но чувствую недобрый взгляд. Эмиль увидел деньги.
– Наличка, – объяснила спокойно. – Тысяч девяносто есть. Есть еще на карте, но скорее всего она уже заблокирована или ее отслеживают…
– Убери.
Все-таки поднимаю свой взгляд. Внутри начинает что-то дрожать. Я разозлила Эмиля.
И зачем только я достала деньги?
Хотела показать, что меня не придется содержать? Хотя эти деньги ничто по сравнению с тем, сколько стоит один номер с панорамным видом.
– Я сказал убрать, София. Живо.
Послушно убираю деньги в карман и возвращаюсь к меню, но лицо и шея уже покрываются красными пятнами от взгляда напротив. С трудом озвучиваю свой заказ официантке и бросаю взгляд в окно.
Здесь горы прямо на виду. Я с восхищением смотрю, как туристы спускаются с самой высокой горы, и хочу оказаться там. У меня, конечно, опыта меньше. Отец разрешил мне встать на сноуборд только однажды и только с маленького спуска.
Он берег меня всю мою жизнь.
Теперь ясно для кого.
Для Руслана Басманова и его семьи.
Когда мы завтракаем, напряжение все еще висит в воздухе. Эмиль заказал себе мясо на кости и спокойно ел, будто ничего не произошло, хотя я понимала, что оскорбила его своими деньгами. Стараюсь быстро доесть, чтобы побыстрее спрятаться от этого взгляда.
– Чтобы я больше не видел твоих денег, София. За все буду платить я.
– Я не хотела бы остаться тебе должной.
– Ты не останешься, – решил Эмиль.
От его слов меня бросило в пот, хотя в ресторане свежо и красиво и совсем нет поводов для волнения.
– Когда ты доешь, вернемся в номер. Я бы хотел поспать с дороги. Несколько часов.
– Ладно. Я могу погулять вокруг. Или взять сноуборд напрокат, – пожала плечами.
– Не совсем.
Я вскинула удивленный взгляд. Промокнув губы салфеткой, Эмиль нахмурился.
