– Отец, надо поставить еще одну камеру.
– Да. Согласен с тобой, Мурад, – нахмурился отец.
Сердце совершило удар и побежало вскачь. Надеюсь, Эмиль больше не придет ко мне. Больше не посмеет.
А Мурад только и рад – отец подарил ему похвалу. И золота не надо, дай только одобрение папы получить.
Как же я была зла на него.
– Эмин, камеру сделаем, – подал голос Николай. – Надо дальше решать. Я попрошу соседей дать доступ к их внешним источникам слежения.
– А наши уже просмотрел? – перебил отец.
– Да. Если номера удастся счесть, ему не жить.
Я тревожно облизала губы, переводя взгляд с отца на его начальника охраны и обратно. Лоб немного вспотел, и я нервно смахнула пряди волос.
– Да навряд ли он с номерами ездить будет, Коля.
– Плохо, что ваша дочь ничего не видела и не слышала. Так было бы легче разобраться с мотивами этого спеца.
– Думаешь, он спец? – хмыкнул отец.
– Не зацепить ни одну из камер и уложиться в тонкую линию слепой зоны? Это спец, Эмин. Если бы наш человек не спутал его планы, мы бы даже тени не увидели.
Я впитывала каждое сказанное ими слово.
У Эмиля была гостиница – это все, что я знаю. Он никогда не рассказывал, чем он занимается в Петербурге.
Это было упущение. Если он действительно убил папиного человека, то я больше не желала его видеть. Никогда. Ни в какой роли.
– София, можешь идти, – отец взмахнул рукой.
Я встала, взволнованно поправив платье. На часах всего седьмой час, за окном – еще темно, а я ни спать, ни дышать не могла, не узнав, что Эмиль сделал с тем человеком.
Проигнорировав пристальный взгляд Мурада, я вышла из папиного кабинета. Они говорили долго, мы с мамой даже успели позавтракать в одиночестве, когда все мужчины вышли в гостиную.
Каждый получил свое задание, охрану по территории усилили и принялись ставить еще больше камер.
– Эмин, мы и так живем под прицелом камер. Куда еще больше? – возмутилась мама.
– Диана, это необходимость.
– Каждый шаг прослеживается… Я дома не могу быть как дома!
Отца было не переубедить. Он взмахнул рукой, мол, достаточно, и они вместе с Эльманом сели в машину и куда-то уехали.
Я еле впихнула в себя завтрак и вернулась в свою комнату.
В ней уже копался Мурад.
Он разворошил все мое постельное белье, занавески возле окна висели неряшливо, и все выглядело так, будто комнату обыскивали. Я нашла Мурада в гардеробной.
– Ты сошел с ума? Что ты делаешь? – мой голос дрогнул.
Здесь осталось нетронутым лишь мое нижнее белье. Я тихо выдохнула: слава богу, я успела переложить колье от Эмиля именно туда.
Мурад двинулся на меня, и я поняла свою оплошность: надо было позвать Эльмана. Не оставаться с ним наедине.
Боже, за что он опять это делает?
– Ты думаешь, я не понял, что ты лжешь? Под твоим окном череп человека об фундамент приложили. Там кровищи – иди посмотри.
Мурад, вообще-то, был красив внешне.
Но вместе с тем таким жестоким, что никакая красота не заставит девушек быть с ним добровольно. Я так думала.
– Я не хочу на это смотреть. Уйди из комнаты, пожалуйста. Я должна навести здесь порядок.
У Мурада, конечно, тяжелая рука, но сейчас бить не должен. Все дома, он никогда так не делал. В любой момент ко мне могут постучаться и снова задавать вопросы.
– Почему подарки все с подоконника убрала?
Я оглянулась.
Я сделала это за несколько минут до полуночи. Чтобы Эмиль смог проникнуть в комнату. Я ждала его и не ждала одновременно. Хотела его ласки и вместе с тем понимала – все должно быть кончено.
