– Забей, он всё равно не запомнит! – хохотнул Сэм.
– У тебя пальцы потные, – отдёрнулся По.
Вперёд вышел Фридрих и поздоровался с новеньким за руку так уверенно, будто всегда это делал.
– Фридрих Ардан, – представился он. – Как ты сюда попал?
– Из Вьетнама, – ответил тот. – Меня забрали у родителей.
– Что за Вьетнама? – переспросил По.
– Устаревшее название одной из провинций в тихоокеанском регионе Республики, – за Аня ответил Фридрих. – Не используй здесь подобные слова.
– Ты снизу? – догадался я.
Все зашептались ещё раньше, чем новенький успел кивнуть. Начать расспросы нам помешало внезапно вспыхнувшее воспоминание о запрете выяснять у Аня его происхождение.
– Я понял, не буду, – проговорил Ань в ответ на какое-то своё индивидуальное воспоминание.
Только в этот момент я вспомнил, где слышал его имя – на предыдущем этаже после того, как ранил себя вилкой. Тогда незнакомец в кабинете сказал, что Ань – тот, кто начнёт заменять меня. Но как именно?
Первым занятием на новом этаже оказалось свободное обучение. Мысли привели нас в огромный игровой зал, заполненный всевозможными предметами от простых игрушек и спортинвентаря до компьютеров и зооуголка с животными. Первым делом все дети бросились к ним. Они трогали уши кролика, которого видели впервые не на экране, стучали в стекло к флегматичному питону, тянули вцепившегося в лежанку кота, тёрли пальцем листья лимонного дерева и протягивали их друг другу понюхать. Всеобщее сумасшествие не поддержала только Рут. Она спокойно подошла к аквариуму и насыпала рыбкам немного какого-то порошка из стоявшей рядом пачки.
– Что ты делаешь? – спросил я.
– Это корм, – ответила она. – Бедные создания, правда? Прямо как мы. Сидят себе в четырёх стенах, вокруг целый недоступный мир, а они понятия не имеют, каков их настоящий дом. И даже не поймут, что это он, если вдруг там окажутся.
Кто-то громко закричал. Мы обернулись, и увидели, как несколько детей столпились вокруг ползущей на плавниках посреди комнаты серой рыбины.
– О, это жестоко, – вздохнула Рут.
Она вытянула цветы из стоявшей возле аквариума вазы и, подойдя к рыбе, опустила её в воду. Та радостно затрепыхалась внутри, поднимая пузыри.
Рут поставила вазу на место, но рыбу к остальным не выпустила.
– Это рыба-ползун, – пояснила Рут. – Она может жить без воды несколько дней.
– Выпрыгнула?
Шеннон усмехнулась.
– Я же говорю, они жестоки. Анабас – хищник. Он никогда не выпрыгнет из аквариума с пищей. Его специально оставили на полу, наверняка и голодным, чтобы мы вернули его в аквариум и увидели бойню.
– Но он ведь умрёт без еды.
– Дай убить или стань убийцей, – проговорила Рут, читая описание на пачке корма. – Это их правила, но у нас будут свои.
Она улыбнулась и насыпала немного еды анабасу.
– Хорошо, что он может есть и растительную пищу.
Рыба набросилась на угощение. Шеннон добавила ещё.
Марго открыла стоящую на соседней полке клетку и подставила к дверце руку, по которой к ней на плечо тут же взбежала небольшая белая крыса.
Ань уселся за компьютер. Начал что-то в нём изучать, похмыкивая.
Фридрих взял из стеллажа книгу с краткой историей Республики Дайяр и принялся читать вслух, расхаживая от стены к стене.
Он начал со средних веков, восхищаясь конфликтами Республики с Испанией, Португалией и Османской империей.
Безмолвные близнецы никак не отлипали от аквариума, глядя друг на друга сквозь него с разных сторон. Они поочерёдно постукивали пальцами по стеклу, отчего золотая рыбка была вынуждена крутиться туда-сюда.
