Ефим Славский. Атомный главком - страница 4

Это отрывок из стихотворения Николая Тряпкина, положенного позже на музыку, изредка передавали по радио, и Ефиму Павловичу она запала в душу удивительным созвучием его характеру и судьбе.

Человек становится собой, неосознанно вбирая в себя прошедшие века и нравы отчего края. А непосредственные детские и отроческие впечатления остаются с ним на всю жизнь, иной раз определяя выбор на жизненных развилках. Вот и для Славского – большого человека большой страны – его малая донецкая родина всегда оставалась душевным «маячком». А с другой стороны – оселком, на котором выправил он свой характер и миропонимание.

Ефим родился в Макеевке, уже переставшей быть провинциальным казачьим и купеческим поселком, но еще не ставшей прославленным промышленным центром горняцкого Донбасса. К концу XIX века этот спутник Юзовки – будущего Донецка – уже имел не столь уж малую историю, свой стиль и «гений места».

Здешние бескрайние степи были когда-то для Руси Диким полем, откуда всегда грозило нашествие степняков. Прокатились по его буйным ковылям бесчисленные волны переселенцев, сменявших друг друга, схлестываясь в битвах, заключая союзы для совместных набегов. Скифы, сарматы, торки, булгары, печенеги, берендеи, хазары, авары, половцы, а позже греки, сербы – кого только здесь не побывало, каких кровей не перемешалось! Где-то здесь былинный Никита-Кожемяка одолел печенежского великана, томился в половецком плену незадачливый князь Игорь – герой первого русского литературного произведения.

Считали эту землю своим владением и Хазарский каганат, и Ногайская орда, и Крымское ханство. А в атласе знаменитого европейского картографа XVII века Алексиса-Юбера Жайо она обозначена как Territorium Kazakorym Donensium, граничащая с Московией. Персидские хронисты именовали ее «Земля кайсак».

Ефим Павлович в зрелом возрасте живо интересовался историей своей малой родины: в его библиотеке были исторические труды на эту тему с подчеркнутыми местами.

Самой Макеевке предшествовали древние казацкие урочища: Ясиновка, Землянки, Нижняя Крынка. Первое основали запорожские разбойники – харцызы, гайдамаки и «характерники» – казаки с паранормальными, как сейчас сказали бы, способностями. Они периодически вступали в стычки с донскими казаками: здесь на берегах рек Кальмиус, Крынка и Калиновая проходила историческая граница Екатеринославской губернии и области Войска Донского. А в конце XVIII столетия после ликвидации Екатериной II Запорожской Сечи сюда переселили семьи малороссийских крестьян, в том числе предков Славского по материнской линии.

Само имя Макеевка пришло от войскового старшины Мокея Осиповича Иловайского – из ставшего знаменитым позже дворянского рода Иловайских. Его потомки оказались одними из первых донецких углепромышлеников.

Искать и добывать «горюч-камень» в этих местах повелел еще Петр I. Но угольная лихорадка охватила Донецкую землю лишь во второй половине ХIХ века. Как грибы после дождя возникали акционерные общества, в Донецкий угольный бассейн потянулся иностранный капитал, предприниматели и инженеры из Европы.

Поселок Дмитриевка в Макеевке. С открытки начала ХХ в.

[Из открытых источников]

В 1890‐х годах Макеевка уже стала «комплексным» поселком, промышленная часть которого была тесно связана с соседней Юзовкой – будущим Донецком. Все шахты и заводы сплетались железнодорожными ветками и дорогами – так рождалась огромная донецкая агломерация. Слободы и поселки разрастались вдоль удлиняющихся разработок угольных пластов, набухая узлами шахт, мастерских и заводов, выбрасывая вперед «пальцы» дорог.