ЭФРОЗОН. Архитектура наблюдения - страница 2

– Кажется, нам пора взглянуть туда, – сказала она. – Но перед этим… мы должны понять, с кем имеем дело.

Дарби украдкой поглядел на планшет: там мигал сигнал тревоги – кто-то в глубине лаборатории активировал систему самозащиты.

– Ты готова? – спросил он.

Её губы сжались в лёгкой улыбке:

– Всегда.

И когда они направились к выходу из камеры, на полу осталась лишь одна капсула с остатками эфрозона – маленькая жёлтая капля, медленно стекающая с металлической полосы. Она плеснула на пол и, соприкоснувшись с цементом, оставила после себя крошечное голубое пятно, которое нестись по коридору вслед за ними, как молчаливый проводник в неведомый мир тайн и опасностей…

Дарби и Ярн двинулись по узкому трапу, ведущему к главному реактору. Каждым шагом металлические пластины гнулися под тяжестью их шагов, отбрасывая едва слышимый эхом стук по всему залу. В световом коридоре, образованном рядом прожекторов, воздух казался плотнее – от тяжести пульсирующих антенных фокусировок эфрозона.

– Посмотри, – указала Ярн, – вот там, у основания сферы, находятся смотровые окна. Они герметичны, но через крошечные щели можно разглядеть, как плазма эфрозона циркулирует внутри, будто кровеносная система живого организма.

Дарби приблизился к одному из круглых люков-иллюминаторов. За толстым стеклом он увидел медленно вращающийся концентратор – четыре крупных кристалла эфрозона, собранные в форме цветка. Каждый кристалл источал мягкое зелёное сияние, меняющее оттенок в зависимости от пульсации, как будто «дышало» само устройство.

– Удивительно, – сдержанно произнёс он. – Энергия здесь не просто хранится – она резонирует. Должна быть обратная связь с внешней средой.

Ярн кивнула:

– Именно это и позволило сигналу проникнуть наружу. Я проверила датчики: они зафиксировали резкие скачки параметров во время активации бокса, когда Киллмор «погружался».

Сзади донёсся глухой грохот – словно в соседнем помещении что-то обрушилось. Лейтенант вздрогнула и направила фонарь в темноту коридора, где внезапно замигали красные лампы аварийной сигнализации.

– Будь готова ко всему, – прошептал Дарби. Его голос прозвучал уверенно, но в глазах мелькнуло напряжение.

Они бросились к дверям, ведущим в смежный машинный отсек. Система входа требовала авторизации: на панели вспыхнуло слово «ИЗОЛЯЦИЯ», и вокруг дверей замерли индикаторы блокировок. Дарби быстро ввёл код из своего планшета; воздух вокруг вздрогнул, и люк с лёгким гулом открылся.

Зал машин был заполнен тяжёлыми энергоблоками, похожими на чёрные камни с живыми прожилками светящихся жил. Шум арматуры гасился плотным слоем тумана, который, казалось, устремлялся сюда из глубин планеты. Вдоль стен тянулись желобообразные каналы, по которым текли прозрачные трубки, набитые пузырящимся эфрозоном.

Ярн подошла к одной из панелей, вывесившей на экран аварийное сообщение:

«Критическая зона: уровень газа – 158 %, система охлаждения нестабильна. Перезагрузка не доступна.»

– Слишком высокое давление, – выдохнула она. – Если не снизить его вручную, сфера рискует выйти из-под контроля.

Дарби внимательно осмотрел серию вентильных клапанов:

– Мне нужен ручной пульт управления. Он должен быть там, в левом крыле. Пойдёшь со мной?

– Иначе я останусь здесь стоять как декорация? – усмехнулась Ярн и направилась вслед за ним.

Они шли по проходам, переплетённым кабелями, касаясь стен, чтобы сохранить равновесие. Где-то выше загудел вентилятор огромного давления, и оттуда повеяло горячим воздухом. На мгновение туман расступился, обнажив красноватую полосу прожекторов, спускаясь вглубь реактора.