Аккуратно сдвинув в сторону разложенные на столе ножи, Миша водрузил подарок на освободившееся место. Затем ловко, одним мизинцем, поднял язычок замка, распахивая ящик. На обтянутой чёрным бархатом подложке лежали шпага и ножны.
– Шпага царская серебряная, – торжественно произнёс он. – Из сокровищницы правителя.
Этот златоустовский шедевр был запущен в работу по индивидуальному заказу какого-то олигарха. Но, как говорится, «человек предполагает, а Бог располагает». Весьма часто события развиваются помимо нашей воли и желаний. В процессе изготовления уважаемый Заказчик почил в Бозе (по-русски – дал дуба), а свора наследников потребовала возврата денег за вычетом неустойки. Таким вот незамысловатым образом, шпага, стоимостью в три миллиона рублей, на некоторое время зависла в свободной продаже, а позже была выкуплена Мишей за доллары по текущему обменному курсу.
Фараон шагнул к столу, одновременно возвращая Мише предыдущее изделие. Некоторое время он разглядывал подарок, ведь посмотреть, действительно, было на что. Серебряная вязь ажурных узоров в стиле барокко покрывала царскую шпагу и царские ножны. И даже на обоюдоострых, сходящихся в единое острие лезвиях клинка, просматривалась витиеватая гравировка.
Лишь два элемента контрастировали с доминирующим «серебряным» стилем эксклюзивной шпаги, органично вписываясь в реализованную художественную концепцию, подчёркивая, тем самым, безупречную красоту оружия. Первым из них являлась окантованная серебром иссиня-чёрная рукоятка из африканского венге, вторым – огранённые рубины. Расположенные на защитной дужке, вплотную друг к другу, драгоценные камни сливались в узкую ленту, отливающую глубоким, почти мистическим, насыщенно-красным цветом.
Сто десять рубинов… а, может, сто двадцать? Миша несколько раз пытался сосчитать их количество, но неизменно сбивался. Как ему пояснили в коммерческом отделе фирмы-производителя, для оформления изделия использовались бирманские рубины сорта «голубиная кровь», флюоресцирующие при достаточном освещении. Что же касается использованного для отделки серебра, то его вес составил свыше 700 грамм.
Тутмос III взял шпагу в руки. Кисть правой руки легла на рукоятку, левая же – мягко заскользила, касаясь гарды, дужки, рубинов, лезвий. Минута, другая… взгляд в сторону Миши. Эмоциональный подъём, отражающий радость и удовлетворение, читался в расширившихся глазах правителя Египта.
– Купец, не буду скрывать, я поражён увиденным. Похоже, что наша торговля принесет большую пользу. Скажи, какие ещё товары, кроме золота, принимаются к оплате?
– Я с удовольствием приму к оплате слоновую кость, древесину хебени (эбеновое дерево) и изделия из этой древесины. Однако в Египте есть вещи, стоимость которых несоизмеримо выше.
Фараон удивлённо поднял брови.
– И что же может стоить дороже золота?
– Это драгоценные камни, называемые в моей стране изумрудами: они имеют тёмно-зелёный цвет. Изумруды добывают в Сиене (Асуан) и около Джаау (Эль-Kyceйp). По сравнению с ними золото отдыхает. Идеально-прозрачные изумруды во много раз ценнее золота, не говоря уже …
Миша планировал закончить пояснение словами: «…об особо крупных экземплярах, размером с куриное яйцо, которым, ввиду уникальности, присваивают имена собственные», но осёкся на полуслове. Ведь египтяне – ребята сообразительные. Стоит им прочухать истинную стоимость изумрудов, как начнут капризничать, пальцы гнуть, а после, предъявят нереально-заоблачные цены.
