Я обернулась и задышала чаще, облизывая пересохшие губы. Амал стоял, сложив руки в карманы брюк и улыбался, склонив голову набок. Какой же он был все-таки… красивый, сильный, серьезный, надежный…
Пришлось тряхнуть головой, чтобы разогнать внезапное помутнение мыслей.
— Какое предложение? — нахмурилась я, вздергивая гордо подбородок. — Маме расскажешь? Я не буду больше, можешь не докладывать!
— Я предлагаю тебе со мной встречаться, — вдруг серьезно произнес он.
— Что? — усмехнулась я. — Ты издеваешься?..
Не мог он так. Я же знала. Он всегда был со мной честным. И взгляд его сказал мне все то же самое — его слова не были ложью.
— …Почему? — втянула я голову в плечи.
— Потому что тоже хочу быть с тобой. Как и ты хочешь быть моей.
— Я не хочу!
— Хочешь, — улыбнулся он хищно и направился ко мне.
Только я не дернулась даже, позволяя ему приблизиться вплотную. Нас разделяли лишь перила террасы, когда он вернул мне руку на шею и притянул к своему лицу:
— Я хочу тебя.
— Что?! — фыркнула я, тыкая пальцем в сторону его спальни. — А эти… самки все позолоченные…
— У меня нет никого, — мягко улыбнулся он. — Последние недели времени хватает только на дела и полюбоваться тобой в моем саду.
— Издеваешься, — раздувала я ноздри.
— Нет. Я попросил разрешения у твоей мамы встречаться с тобой. И у отца тоже.
Аршад, отец Амала, действительно стал мне едва ли не родным. И Амал следовал всем правилам своего племени, прежде чем поймать меня в кустах.
— Меня бесит, что ты дурочку из меня делал! — не нашлась я с лучшим возражением, упираясь ему в грудь.
Но как же одуряюще он пах! А я уже едва не урчала от его рук.
— Я просто позволял тебе сидеть в кустах, — не давал мне спуску Амал. — Соглашайся.
— На что? — блеяла я, дрожа все сильней.
— Никаких больше кустов. Все свободное время с тобой. И несвободное по возможности тоже.
— И все? — вздернула я бровь.
— И все, что захочешь, — пообещал он, притягивая меня к своим губам, только я уперлась в его грудь сильнее.
— Я же не… — замотала головой.
— Я знаю, тише, — осторожно провел он по моему подбородку пальцем. — Я не трону тебя, пока не будешь готова.
Все показалось сном, который стремительно превращался в реальность. Щеки запылали вместе с ушами, и я совсем растерялась, выскальзывая из его рук:
— Я… я… Я подумаю.
— Подумай, — улыбнулся он, спокойно глядя, как я пячусь от него.
И я задала стрекача. Сердце прыгало в груди сначала вообще не пойми от чего: стыда? страха? Но вскоре я осознала, что просто счастлива. Да так, что едва ли могла это пережить. Я примчалась к маме в кабинет, выпалила с порога все, что произошло, и распласталась у нее по полу, тяжело дыша.
— Смотрю, ты разобралась в чувствах, — улыбнулась она, нависая надо мной.
Я только ошалело кивнула тогда и расплылась в улыбке.
Теперь же с губ сорвалась лишь горькая усмешка.
— Мисс, здесь подойдет? — спросил водитель такси.
— Да, спасибо, — сдавленно поблагодарила я и вылезла из машины.
Дешевая гостиница встретила тишиной и дрожью лампы от сквозняка в узком коридоре. Под ногами зарябила щербатая мозаика, пока я пришибленно пробиралась к своему номеру. Долго пыталась попасть в дверной проем дрожавшими руками, но, наконец, оказалась внутри и захлопнула дверь.
Вот и все.
Грудную клетку затопило болью. Я только доплелась до кровати и сжалась на ней в комок, скуля, как побитая собака…
***
Амал
— Амал…
Я даже не двинулся. Сил не было. Мне казалось, если я скажу хоть что-то, то мир взорвется, и я останусь в пустоте…
