Бабка вылупляет глаза, резко выпрямляется. Уже и не кажется такой немощной. Прямо стойка боевая.
— Комнату ее покажите, — перевожу тему. — Хочу убедиться, что она не забыла ничего важного.
— Так вы снимать не будете? А-то у меня как раз сейчас никого нет.
— Сначала посмотрим, — уклончиво отвечаю я.
— Первая по коридору, — машет рукой бабуля.
Выхожу из кухни, подхватывая Аню под локоть.
— И никого, — шепчет Аня. — Я-то подумала...
Вхожу в комнатушку, еще не зная, что рассчитываю там увидеть. Ковер на стене. Под ним — ветхий диван-книжка. У окна стол.
Останавливаюсь посреди комнаты. Аня неторопливо обшаривает пространство, очевидно, желая познакомиться со своим жилищем.
В таких условиях... На кухне нет элементарного авторозжига. В санузел даже заглядывать страшно. Там и речи об уединении не ведется. А комнат тут, между прочим, штук пять. Да еще и с соседкой, что сама по себе представляет скрытую угрозу...
Так, стоп-стоп! Не для того я пришел, чтобы сдаться. Оплачу жилье, дам еще бабуле сверху денег, чтобы позаботилась о девчонке. На дверь ей замок врежу и...
— М-м-м, — слышу сдавленный стон.
Поворачиваюсь на звук и наблюдаю, как Аня, сжимая пальцами виски, сползает по стене. Тут же подскакиваю к ней.
— Малыш, ты чего?! — Дыхание сбивается, а в ушах начинает пульсировать кровь. — Эй-эй!
Подхватываю обмякшую девушку на руки и укладываю на скрипучий диван.
— Сейчас-сейчас, — шепчу я взволнованно, подсовывая под ее голову подушку.
Заглядываю в побледневшее лицо, пытаясь вспомнить, что делать в подобных ситуациях. Скорую? Хотя, погоди-ка. Подобное ведь уже случалось. Валерка сказал, что это норма в ее случае. Так возвращаются воспоминания.
— Ты что-то вспомнила? — вкрадчиво спрашиваю, неосознанно поглаживая темную макушку.
А у нее слезы из глаз.
— Все еще больно?
— Нет, — шепчет она и подается вперед, явно желая подняться.
— Тогда чего опять ревешь? — Не позволяю ей поменять положение, удерживая за плечи.
— Н-ничего.
— Не смей врать. Иначе я немедленно развернусь и уйду, — грожусь я и сам себе не верю.
Анюта поднимает на меня заплаканные глаза.
— Уходите, — едва не одними губами произносит она.
Хмурюсь. В конце концов... я же за этим и приехал. Чтобы уйти. Ветхий диван предательски скрипит пружинами, когда я поднимаюсь на ноги...
10. Глава 10
АНЯ
Ночной разговор многое расставил по местам в моей голове.
Мне было сложно уловить тонкую грань, что отделяла Глеба заботливого и понимающего от непреклонного и грубого. Теперь знаю. И дело не столько в хмеле, хотя и в нем тоже. Но судя по количеству шрамов на его теле, у него весьма непростая жизнь. А тут еще и я свалилась ему на голову.
Все его противоречие, грубость и злость, — это лишь защитная реакция глубоко травмированной души. Когда он не под градусом, у меня складывается ощущение, что он бесконечно обороняется. Я буквально кожей ощущаю его напряжение. И понимаю, что не имею права своим присутствием терзать его дальше. Он отчего-то чувствует вину передо мной. А я не хочу этого.
Поэтому как только он сказал, что отправит меня домой, я выдохнула с облегчением. Меньше всего мне хочется становиться для этого человека обузой.
Однако я чувствую, что его тяготит это решение. Чтобы ему было проще, стоит постараться не выглядеть жалкой. Меня тошнит от собственной беспомощности. Не хочу, чтобы его глаза глядели на меня сочувственно...
Вожу пальцами по стене, очерчивая неровные стыки бумажных обоев. Пытаюсь свыкнуться с мыслью, что это теперь мой новый-старый дом. Так тому и быть.
