Запахи менялись. И если сначала меня преследовала стылая вонь нежилого подземелья, то теперь всё больше тянуло едой и дымком, будто мы приближаемся к людям. Так и оказалось – мы поднялись по широкому пологому коридору, ведущему на верхний уровень. Видимо, его использовали для перевозки палет или ещё чего – на полу было много царапин и… это же краска, не застарелая кровь? Пусть будет краска. Или грязь. Мало ли?
А на верхнем уровне изменилось всё. Послышались голоса, музыка, оживлённое движение, будто рядом бар или казино. Впрочем, мы почти сразу свернули в узкий коридорчик, и меня впихнули в очередную комнату – по виду жилую. Мужик достал шокер, угрожающе двинул бровями, а затем разрешил наконец-то снять удавку. Я дрожащими пальцами ослабила петлю, стянула и несмело попятилась.
– Полчаса до выхода, – довольно заключил конвоир, а после указал взглядом на столик. Там стоял чайник, лежало несколько пирожков в упаковке знакомой торговой сети, а рядом – диван, и на нём одеяло. – Располагайся. – И, хохотнув, отошёл, усевшись на стул рядом с выходом.
Сейчас мне было уже всё равно, смотрят на меня или нет, что подумают, не ударят ли, и я первым делом рванула к дивану, сгребла одеяло и завернулась. После подняла чайник и стала пить прямо из носика. Облилась, закашлялась, но нашла в себе силы остановиться, и поставила его греться. Заварила себе чаю и устроилась на диван с ногами, чтобы уничтожить пирожки. Какие они, оказывается, вкусные с голодухи! Особенно, если представить, что они могут оказаться последними…
Остатки пирожка бандит забрал у меня прямо из рук. Я вскинулась и поняла, что заснула. Мужик безразлично отбросил корку на стол, туда же поставил чашку, а потом с какой-то даже жалостью во взгляде сказал:
– Поднимайся, красотка. Твой выход.
– Куда? – дрожащим голосом спросила я, и взгляд напротив тут же вновь стал злым.
Мужик хлопнул меня по щеке и рявкнул:
– Рот не открывать! Встала!
Я не стала сопротивляться и быстро поднялась, лишь ойкнув от рывка, когда бандит в нетерпении схватил меня за предплечье и дёрнул наверх. Дальше с меня сорвали одеяло и всучили какой-то пакет. Я глянула и неосознанно хрюкнула: штрих-код с популярного маркетплейса, возле дома пункт выдачи, я такие же пакеты забирала, когда что-то из одежды себе заказывала.
«Интересно, а если бы можно было взять этот пакет, по нему бы полиция вычислила преступников?» И сама же грустно усмехнулась про себя: «Конечно, вычислила бы. Только вот для этого нужно как-то его в полицию принести, а я…»
Встряхнулась и приказала себе не унывать, как бы плохо ни было. Да, самочувствие очень так себе, но всё равно уже получше, чем при первом пробуждении, да и согрелась кое-как. А шанс сбежать я найду. Я не глупая, не самоуверенная, не истеричка, а импульсивно делаю только покупки, когда зарплату дали, так что всё будет в порядке. Главное, сделать вид, что я испуганная и покорная, тогда меня будут недооценивать.
Испуганность удалось показать более чем натурально благодаря мужику, который, пока я раскрывала пакет, нагло схватил и стал мацать мои голые груди, посмеиваясь. Ну да, чпокать «товар» не станут, а вот потрогать – святое дело! Всхлипнула и постаралась прижать локти, чтобы ему помешать. Он рявкнул, и я выронила пакет, но тут же поспешила поднять и прямо на корточках вытащила… Ночнушка? Или что это? Я такие рубашки у викторианских леди в кино видела – белая, длинная и с кружавчиками на объёмных рукавах, собранных резинками на запястьях. Ну? Может, тут так принято?
