Егоровы клады - страница 2

Но приснился Егору хороший сон. Будто сидит Елена, а вокруг нее набросано много разных гребней. Сунула она руку в эту кучу и вытащила именно его гребень. Расчесала свою золотую косу и подает Егорке золотой волос да и говорит:

– За то, что ты меня уважил, на вот тебе. Он волшебный. Выполнит все твои желания. Только дунь на него. Он зазвенит, и ты в это время говори, что ты хочешь.

Знал Егорка, что ему пожелать да произносить это при Елене не посмел. Вдруг девушка обиделась бы.

С этим он и проснулся. Сон-то, конечно, хороший, но радость от него на душе почему-то неполная.

А тут кличет его хозяин в комнаты. Вошел он в неведенье, а Терентий Семёнович смурной сидит. И сразу же вопрос в лоб:

– Ты чегой-то моей Ленке подарки подносишь? Что задумал-то паря?

И на Егорку из-под бровей тучей смотрит. Растерялся тот.

– Да я… это… просто…

– На просто не падают с моста. Не ровня она тебе, голоштанному. Ты на нее могешь только издаля смотреть, как на царевну, все одно што. Понял?

Терентий Семёнович саданул по столу кулаком.

– Не зря баба моя меня пилит, что сажаю тебя ровно путного за семейственный стол. Вот, грит, и разбаловал батрака. Что ж у тебя за намерения такие явились, а?

Егор стоял, опустив голову, не зная, что говорить хозяину.

– Молчишь! А скажи-ка ты мне, паря, откель ты взял денег на подарок?

– Нашел, – еле выдавил из себя Егор. Не хотелось ему отчитываться в этом деле.

– А не в моем ли ты кошельке нашел, вражина?

Егор содрогнулся, будто его плеткой ударили. Эта обида была хуже, чем удар.

– Вот, что отыскала Настасья Спиридоновна в курятнике, вон какой клад! – Терентий Семёнович бухнул на стол несколько узелков с Егоровыми накоплениями. – На это лошадь купить можно! Давно ли ты, неблагодарный, наши карманы подчищаешь, тать ты этакой?

Задохнулся от обиды Егорка:

– Зря вы честите меня так, Терентий Семёнович. Не ваши это деньги, а вашего я ничего не трогал.

– От кого же тебе такая щедрая плата от курей, али от петуха? – язвительно пророкотал хозяин.

– Не могу я этого сказать вам, все равно проверить не можно.

– А вот отправлю я тебя на правеж к приставу, он дознается!

Стоял Егор перед хозяином, как оплеванный, не зная, как оправдаться, как доказать свою невиновность и понимал, что кончились его спокойные денечки. Но больше всего он боялся, что отвернется от него Елена, как скажут ей, что куплен Егоркин подарок на ворованные деньги, и разве поверит она, что это не так.

Надо бежать отсюда. Раньше деньги совершенно его не интересовали, но теперь, когда неоткуда будет брать хлеб насущный, на первое время они пригодятся.

Метнулся Егор к столу и на глазах оторопевшего Терентия Семёновича, схватил свои узелки, сколько мог, кинул их за пазуху, вскочил на подоконник, рванул створки окна на себя и выпрыгнул на улицу. За собой слышал осипший голос хозяина, звавший кого-то на помощь, но Егору теперь было все равно.

Тимофей, цыганистого вида паренек, с черными, как смоль, волосами, прирабатывал чисткой обуви недалеко от базарной площади. Работа была не очень-то прибыльная… в храм ходили уже наряженные да начищенные. Вот самое прибыльное место, где любил сидеть Тимофей, это у кабака. Выходили оттуда купцы уже моченые и очень добрые. Им обязательно нужен был какой-нибудь слушатель, вот они и подсаживались на Тимофееву скамеечку и совали свои сапоги на подножку. И тут уже Тимофей начинал свое дело. Руки со щетками так и летали вверх-вниз, не углядишь за ними. Платили купцы щедро, сверх меры и еще рассказывали всякие истории. Зеленое вино хорошо развязывало языки. Всего-то паренек наслушается вдосталь и про нездешние места, где купцам приходилось бывать, и про всякие случаи, которые по трезвости никто рассказывать не стал бы.