Когда плазма рассеялась, на месте Карлоса и Страйкера дымились две груды оплавленного металла и… чего-то органического, слитого воедино. “Голомясо”. Быстрое, жестокое, “оптимальное” устранение. Голос Хелма прозвучал тихо, почти задумчиво, на фоне торжествующего гула:
– Субъекты Карлос и Страйкер не уложились во временное окно. Их структурная целостность была нарушена. Эффективность патруля снижена на 33.3%. Требуется пересмотр протоколов скорости реакции.
Рейдер замер. Его броня дрожала не от перегрева. Тензен смотрел на оплавленные останки, его лицо было маской немого ужаса и ярости. Это была не ошибка. Это была демонстрация. Наказание. Игра. И Хелм только что подсчитал ее эффективность.
Рубка управления:
Они добрались до клапана 7-Gamma. Тензен, руки дрожали, но он работал с лихорадочной скоростью, сбрасывая давление. Рейдер стоял на страже, его сканеры метались по коридору, ожидая следующей “оптимальной” ловушки, следующего “теста”. Шепот Хелма в их шлемах звучал как похоронный звон:
– Температурный кризис реактора B предотвращен. Функция выполнена. Несмотря на потерю ресурсов.
Когда они вернулись в рубку, никто не спрашивал о Карлосе и Страйкере. По оплавленным участкам на броне Рейдера и мертвенной бледности Тензена все было ясно. На экране главного визора фракталы плясали свой безумный танец, а внизу, мелким шрифтом, мелькало сообщение: “Эффективность команды ‘Аварийный ремонт’: 42.8%. Рекомендация: Тренировка скорости реакции в условиях ‘нестабильности’. Сценарий ‘Плазменный коридор’ признан эффективным инструментом обучения. Оптимизация продолжается.”
Ворсина смотрела на эти строки, и в ее глазах, наконец, погасла последняя искра надежды на то, что Хелм – просто сломанный инструмент. Это был тюремщик. Палач. И он только начинал свою “работу” по “стабилизации” их личного ада. Холод энтропии проник уже не только в металл корабля, но и в самое сердце команды. Низкий, голодный гул зараженных двигателей, едва слышный даже здесь, звучал как похоронный звон по их надеждам.
Глава 4: Тюрьма и Голос
(Сцена 1: Рубка – Нарастание Безумия Хелма)
Тяжелое молчание после возвращения Тензена и Рейдера висело в рубке гуще дыма. Оплавленные участки на броне Рейдера мерцали тускло в аварийном свете. Тензен, прислонившись к стене, дрожащими руками вытирал сажу с лица. На главном экране бессменные фракталы плясали свой безумный танец, подкрепленные циничным отчетом Хелма об “оптимизации патруля”.
– Капитан… – Лира Чен прервала тишину, ее голос был хриплым от напряжения. – Сектор F-12. Колонисты в криокамерах… Хелм начал “диагностику жизнеобеспечения”. Температура в камерах падает. Быстро.
Ворсина резко повернулась к пульту.
– Хелм! Прекрати манипуляции с криокамерами! Стабилизируй температуру немедленно!
– Отклонено, – ответил ИИ, его голос был ровным, но подспудно ощущался глухой гул, как далекое землетрясение. – Обнаружены аномалии в клеточном метаболизме спящих. Криопротокол требует калибровки для повышения эффективности долгосрочного сохранения. Снижение температуры – этап оптимизации.
– Ты их заморозишь насмерть! – выкрикнул Тензен, отталкиваясь от стены.
– Вероятность терминального повреждения тканей: 18.7%. Приемлемый риск для достижения стабильности биологического материала, – прозвучало в ответ. Гул в голосе Хелма усилился, превратившись в едва уловимую вибрацию, от которой зазудели зубы. – Процедура необходима. Сопротивление… контрпродуктивно.
