– Помоги, – она протянула тюбик, – мне одной не справиться.
Сел рядом, взял протянутый тюбик, прочел: «Экстракт бодяги», понял, зачем тампоны в таком количестве.
– Дрянь это.
– Другого ничего нет.
Встал. Подошел к холодильнику. Бывал бит не раз. В последний чуть не лишился глаза, сапогами так отделали, даже в больнице не могли открыть, посмотреть, останется ли цел. Месяц лежал дома, отмачивал медвежьей желчью, знакомый браконьер, узнав о невезухе такой, с оказией доставил. Все не издержал, еще оставалось. Выдавил остатки прямо в начатую бутылку водки, взболтал хорошенько. Вернулся к кровати и стал понемногу смачивать ладонь и втирать в места посинения. Злость нарастала, уже жалел, что не стал развивать конфликт в тот вечер, что спокойно смотрел на сволочь, которая позволяла себе куражиться там, на стоянке. Она, наверно, почувствовала эту злость.
– Ты не злись понапрасну. Его уже не догонишь. Он после нашего ухода, наверно, по все газам и в отрыв ушел. Ушлый дядька.
Молча продолжал втирать желчь в покалеченное ее тело.
– Жжет, – она закрыла глаза, когда добрался до бедер. – Я у него все деньги взяла.
– Зачем? Тебе же не нужны.
– Его бы все равно ловить стали. За девчонок. Откупился бы, а так, без денег, вряд ли… Они ему уже не понадобятся. Я же его катастрофа, – она заплакала.
Взял махровую простынь, накрыл ее. Все пропахло водкой. Она плакала. Молча сидел какое-то время рядом. Затем встал и вышел. Спустился на вахту к телефону. Набрал номер стоянки. Ее слова подтвердились. Мужичок после их ухода по-быстрому прикрутил открученные девками гайки, рассчитался и был таков… «Сволочь», – произнес вслух. Легче от этого не стало. Вернулся. Она уже успокоилась и не плакала.
– Я там еще водку брала, в холодильнике. Ты выпей.
– Ты меня что, напоить хочешь?
– Тебе поспать надо. Успокоиться.
– Ты дома-то что скажешь?
– Когда попаду домой, там и решится.
Видно, водка делала свое дело. Клонило в сон. Подошел к кровати.
– Если тебе не будет больно, подвинься. Лягу. Больше некуда. Через пару часов толкни, опять втирать будем.
Она подвинулась. Я лег рядом на спину, закрыл глаза и уснул.
Она толкала меня в бок, я это чувствовал. Легонько, боясь делать это сильно. Открыл глаза и вспомнил все и сразу. Пошел к столу, взял разведенную желчь, вернулся, откинув с нее простыню, стал методично втирать желчь на уже посиневшие кровоподтеки. Закончив, молча поставил бутылку рядом с кроватью, прикрыв ее, вновь лег рядом и уснул.
Следующий раз почти не отличался от предыдущего. Правда, за окном засверкало солнышко и комната осветилась своей холостяцкой неприглядностью.
В третий раз добрался до холодильника, достал и открыл водку, налил, выпил. Отгрыз огурец, вышел в коридор, постоял там, вернулся и вновь лег. Когда стало темно, обнаружил, что водка закончилась. Опьянения как такового не было. Была тупая апатия.
Она встала.
– Мне надо в туалет.
Дал халат, оставшийся от какой-то из бывших, приходивших налаживать свою жизнь. Халат был большой, она укуталась в него, но по размеру ее можно было спокойно завернуть в него дважды.
– Другого нет, – только и оставалось мне сказать.
– Да и ладно.
Когда вернулась, я уже одевался.
– Водка кончилась, я – мигом. Не теряй.
– Ты, главное, до следующей процедуры вернись. Ты теперь лечащий врач, – она пыталась шутить. Она боялась вернуться домой, она была насыщена болью, она жила этим днем, не зная, как будет жить с этим дальше. Она пыталась шутить…
