Эль - страница 2

– Эй, Эль, ты чего? – донесся мне вслед озадаченный голос брата. – Расстроилась, что ли? Чего носом шмыгаешь?

Какое-то время он ожидал ответа, а затем снова горячо заговорил, как обычно, решив, что обязан утешить свою уродливую сестренку.

– Слушай, малыш, ты очень, очень красивая девушка! Откуда в твоей башке только взялись эти глупости?! Да если бы не твой маскарад, ты стала бы самой дорогой путаной этого вонючего городишки! Ой…

Я невольно усмехнулась, услышав знакомое шипение и тихую ругань. О косноязычии брата можно было складывать анекдоты.

В нашем мире профессия куртизанки весьма популярна. Путаны получают не только право на проживание в городе, но и полное обеспечение: жилье, питание, безопасность и хороший заработок – мечтать о большем в наше время было бы преступлением. Неудивительно, что конкуренция на столь заманчивые должности невероятно велика, хоть и делает их обладательниц изгоями для всех без исключения. Ведь клиентами таких заведений являются в основном не люди, а дэвы, испытывающие острую нехватку представительниц прекрасного пола. Даже сотрудничающие с магами храмовники относятся к путанам крайне негативно, вплоть до аутодафе. Для «братства» же, воспитавшего нас с Ником, предположение, что я могла бы стать одной из дэвовских подстилок, – жестокое оскорбление.

– Я не это хотел сказать, – снова раздалась сбивчивая речь брата спустя какое-то время. – Не то, что я думаю, что ты пошла б работать в бордель… Я совсем так не думаю! Я имел в виду, что туда берут только самых красивых девчонок, ты же понимаешь? Да и кто б тебя туда пустил?! Еще чего! Ты очень красивая, правда! И парнем прикидываешься просто отпад! А будь ты похожа на девушку, нас бы уже давно поймали и скормили дэвам! Так что радуйся, что в тебе нет ничего женственного! Ойеее…

Тут Ник сообразил, что ляпнул очередную дичь, и из-за стены послышались мерные удары чем-то пустым обо что-то деревянное, сопровождаемые отборной руганью.

Я в изумлении покачала головой, не зная, плакать или смеяться. Но оказавшиеся в руках кинжалы, которые я, облачаясь, на автомате вложила в ножны, напомнили, что сейчас совсем не время для подобных мыслей и разговоров.

Тем не менее, стоило мне вернуться в комнату, уже полностью экипированной в свой новый костюмчик «братства тени», как улыбка сама наползла на губы. Ник по-прежнему сидел на топчане, истово сверля взглядом пол и соревнуясь в яркости с очагом.

– Слушай, малыш, я совсем не умею говорить, ты ж знаешь…

– Знаю, – перебила я его, плюхнувшись рядом.

Тоска от предстоящего вскоре расставания и понимание, что шансов вернуться у меня не так уж много, рождали в душе ностальгию и бездну сожалений о том, что не успела. Столько всего хотелось сказать, признаться, покаяться, но слова не шли и были бы сейчас неуместны. Не стоит прощаться. Нельзя показывать, что я не уверена в себе. Не нужно давать ему лишний повод волноваться. Переполняемая чувствами, которые не могли быть облечены в слова, я просто сгребла отбрыкивающегося братишку в охапку и уложила эту здоровенную детину себе на колени, привычно поборов яростное сопротивление.

С определенного момента Ник стал чураться любых проявлений нежности с моей стороны. Когда-то давно, когда мы были еще совсем маленькими, он постоянно твердил, что мы обязательно поженимся, когда вырастем. Поженимся по-настоящему, в храме, и будем всегда вместе. Я смеялась над ним и дразнила братишкой, глупым младшим братишкой. Идиотская детская реакция, ведь я тогда всем сердцем верила в то, что иначе и быть не может. Но мы выросли, и в какой-то момент Ник вдруг стал избегать любого моего внимания и разговоров на эту тему. А стоило проявить настойчивость или попытаться приласкать, убегал и мог часами не появляться. Мои расспросы и непонимание только раздражали его, но догадаться о причине такого поведения было нетрудно. Стоило только посмотреть на себя в зеркало. Со временем, видимо, осознав, что я больше не питаю иллюзий на его счет, Ник стал реагировать на меня менее остро, но по-прежнему строил из себя недотрогу.