Эледра - страница 57

Серафим развернулся и в темной комнате, освещаемой только яркими фонарями улицы его зеленые глаза и светлые волосы странно и загадочно блестели. Он поставил фотографию назад на стол, опуская рукава рубашки скрывшей татуировки. Я с трудом подавила желание метнуть в него чем-нибудь.

– Нам с тобой не о чем говорить. Мне казалось, мы с утра это уже выяснили, – я крепче сжала дверную ручку, не зная куда идти.

– Дочь…

– Не смей, – резко и достаточно громко оборвала я. – Не смей меня так звать. Убирайся из моей комнаты. А хочешь что-то исправить – помоги той, кто тебя несмотря ни на что любит. Будь нормальным мужем, который помогает жене.

– К сожалению, Андреа не хочет принимать мою помощь, – сложив руки за спину начал Серафим.

– Тогда и катись из наших жизней!

На секунду в отражении окна и фоторамки блеснула изумрудная вспышка, и мне стоило огромных трудов не обернуться к зеркалу, чтобы проверить не стали мои глаза снова зелеными. Серафима это заставило сделать шаг назад и обеспокоенно нахмуриться.

– Тебе понадобятся ответы и тогда тебе придется обратиться ко мне.

– Жду не дождусь, – злобно процедила я, отходя от дверного проема, чтобы он наконец-то вышел.

Проводив его взглядом, я закрыла дверь, стараясь не хлопнуть, и заперла ее, тут же бросившись к зеркалу. Но мои глаза были обычными. Надеюсь, мне померещилось, иначе у отца была слишком странная реакция. Беспокойство? Не страх, не интерес, будто он знает что-то еще. Какие еще ответы? Что он может понимать?

Изрядно помучив себя мыслями о произошедшем, я наконец поддалась усталости и уснула, но что в последствии стало моей ошибкой.

Сон начался в гладком треугольном коридоре, состоящем из стерильно-белых пластин с темно-синими трубками. Узор стен напоминал микросхему и тянулся в хаотичном порядке на сколько хватало глаз.

Я прикоснулась к настенной панели, которая считала мой отпечаток и пустила сквозь огромный проем, появившийся, когда пластины разъехались, собираясь одна в другую. Помещение внутри было маленьким и темным, стены украшали огромные мигающие консоли и экраны, но тьма не позволяла разглядеть деталей. У стены напротив было окно в соседнюю комнату, словно в камере допросов. Я подошла ближе к окну и там резко зажегся белый свет, яркость которого заставила меня отпрянуть. На полу в соседней комнате сидел, сжавшись в комочек, человек в больничном халате, который плохо прикрывал спину, а лицо полностью закрывали длинные темные волосы. Завязки позволяли разглядеть металлическую микросхему, вшитую в позвоночник и уходящую под кожу, и щупальца нукса…

И тут человек в камере обернулся и сквозь волосы я увидела горящие болью и ненавистью полностью желтые без белков глаза с зрачками-шестеренками. Знакомые глаза…

Человек бросился на стекло, словно мог пробить его и закричал, но крики остались внутри камеры. На меня смотрело перекошенное болью лицо Дона. Он кричал на меня и отчаянно бился о стекло, пока щупальца, словно не подчиняясь ему, не схватили его за горло. В ужасе я отпрянула к стене не в силах смотреть на лицо брата с глазами нукса. Щупальца душили его, пока он не начал сползать по стеклу и сил на то, чтобы биться в агонии не осталось. Бросившись к стеклу, я пыталась понять, чем могу помочь, но была вынуждена наблюдать, как собственные части тела убивают его. Оставив шею Дона в покое, щупальце резко ударило разделяющее нас стекло и разбило его, стремясь схватить меня.