Эльфийка: Переполох в Академии - страница 27

– Добрый вечер.

– Добрый. Не уходите далеко, уже поздно.

– Ага, – иронично кивнула я, вскарабкиваясь к лосю на спину, умудрилась сесть ровно и толкнула лося пятками: – Поехали!

Он мягко побежал в сторону леса, было уже темновато, но забор крайней улицы перед лесом я рассмотрела. Но сделала вид, что не рассмотрела. Лосик всё понял, ускорился, и перемахнул забор высоким прыжком, при котором я не свалилась только благодаря левитации, перебежал огород и прыгнул ещё раз, стал углубляться в лес, тихо сказал:

– В дикий поедем спать?

– Поехали. Я хочу поорать, овраг отлично экранирует мои вопли.

– В смысле "поорать"?

– Сейчас приедем – я тебе покажу. И научу. Я чувствую в тебе большой потенциал.

***

Через полчаса мы с лосиком стояли на холме над болотом и вопили в две глотки, это было так весело, что я забыла обо всём на свете, и просто самозабвенно орала, сначала ругалась, потом стала сочинять ерунду, потом предложила лосику спеть, у него обалденно получилось. От его голоса дрожала земля и по воде шла рябь, из нор выползали перепуганные болотные крысы, птицы проснулись и улетели прочь, натыкаясь на ветки в темноте – отлично, в общем, у лосика получалось. Я научила его испохабленной перепевке одной эльфийской баллады, в оригинале там было про запретную любовь, а в переделке обсуждались способы утихомиривания тёщи, постоянно лезущей в жизнь молодых, лосик не запомнил мотив, и каждый куплет пел по-новому, я не стала его переучивать.

Через пару часов я выдохлась и решила присесть, а потом и прилечь, лосик тоже сказал, что устал, и лёг в траву рядом со мной, сразу же захрапев впечатляющим бегемотьим храпом. И из ближайших кустов вышел волк, его светящиеся в темноте глаза горели хитрым огнём.

– Ну наконец-то ты научился не выскакивать как чёрт из табакерки, – фыркнула я, он улыбнулся всеми зубами, подошёл ближе и лёг рядом, я потрепала его за шею, погладила ухо: – Не съела тебя мама?

– Она пыталась, но я плохо жуюсь, – он выглядел вполне довольным, я тоже решила не демонстрировать своё на тряпки порванное состояние души. Он сказал чуть серьёзнее: – Они тебя отпустят. Я сказал им, что я связан контрактом на крови, поэтому обязан курировать тебя в течение семестра, вне зависимости от того, где ты будешь учиться – в Академии Граней, в местной школе, или вообще сама по книгам. Так что отослать меня с письмом у них не получится, я остаюсь тут, или еду туда, куда едешь ты.

– Ты правда подписал контракт кровью? – нахмурилась я, он усмехнулся и придвинулся ко мне ближе, шепнул:

– Учитель твоего папы – мой прадед. И не знаю, как тут у вас, но у нас в семье друг друга любят, и если я попрошу деда соврать ради меня в официальных документах, он соврёт.

У меня мурашки внутри побежали от его голоса и его слов – соврать, ради меня... Он лежал так близко, я чувствовала его дыхание на лице, моя рука до сих пор лежала на его загривке, пальцам было очень тепло, в него хотелось закопаться целиком.

Что-то изменилось, силуэт в темноте перетёк в другую форму, и вот моя рука уже гладит горячую человеческую шею, короткие волосы на затылке, длинные над ушами. Это было до невероятности неприлично, но в темноте, когда я не видела его лица, это казалось таким правильным. Он придвинулся ещё ближе, я ощутила прикосновение к щеке, улыбнулась, ничего не сказала. Под кожей тёк горячий шорох песчинок, они щекотали и согревали, мне хотелось ощутить их везде, не только на щеке, или на шее... Он придвинулся ближе, я продолжала гладить его шею, я знала, что сейчас будет – эльфы пытались меня поцеловать, я всегда пыталась этого избежать, они не были настойчивы. А Роман был. И его я не пыталась избежать, я бы с удовольствием двинулась навстречу, если бы знала, как. Но я не знала, поэтому просто ждала, в груди бешено колотилось сердце, пальцы дрожали в его волосах.