- Вы уже. Спасибо.
* 24 *
Дом на улице Эпинет был многоэтажным и многоквартирным. Они нашли нужный подъезд, в нём был домофон. Поль уже собирался звонить и говорить что-нибудь, но им повезло - дверь открылась изнутри и вышла стайка молодёжи обоего полу. Конечно же, этим воспользовались.
Подъезд был чистым и совершенно обычным, без затей, дверь в квартиру - тоже. Поль позвонил в дверь и велел остальным выйти из зоны видимости в глазок.
- Кто там? Я никого не жду, - сообщил женский голос из-за двери.
- Госпожа Перонне, я хочу поговорить с вами о некоей тайне. Меня зовут Поль де Шатийон.
Дверь открылась на цепочку.
- Слушаю вас, - раздалось из недр квартиры.
- Извините, госпожа Перонне, но о тайнах через дверь не разговаривают.
- Вы можете вообще не разговаривать, а просто дать денег и уйти, - сообщила она. – Вы ведь про ваших родственниц поговорить пришли, так?
- Не вполне. Да, сначала я занялся их вопросом. А потом меня заинтересовал ваш вопрос, ваша тайна. Вы вообще в курсе, кто я?
- Ну да, - пробормотала она. – NS26, «Новости Парижа», «Мадам Ф», что-то ещё.
- Тогда вы представляете, что я могу сделать с информацией о том, что вы и Изабель Молин – один и тот же человек? – ласково спросил Поль.
За дверью сдавленно охнули.
- Ничего вы не сможете. Кому до этого какое дело? Я не дочка политика.
- Но репутация бывает не только у дочки политика, у журналиста тоже, - пожал плечами Поль. – Вас не возьмут ни в одно поле из тех, на которых вы сейчас кормитесь. В вашу серьёзность не поверят ни в глянце, ни в феминистских пабликах. И в политике вам будут не рады, поверьте. Да и вашим соседям сейчас любопытно, как я думаю.
- Идите к чёрту! Вы не посмеете этого сделать, я выложу фото ваших родственниц в сеть прямо сейчас! – она начала заводиться.
- Кажется, пора переходить к следующему этапу, - пробормотал Себастьен.
Он протянул руку, взялся за цепочку, надавил пальцами, и она распалась на две половинки. Мгновенно Поль поставил ногу в щель, не позволяя захлопнуть дверь у них под носом. Себастьен легко преодолел сопротивление девушки и открыл дверь, после чего они вошли и закрыли её изнутри.
Селин Перонне оказалась невысокой, ниже Элоизы, хрупкой и изящной, похожей на куклу – если бы не обритая голова, покрытая ежиком тёмных волос. Резкие движения тоже не соответствовали кукольному облику. На помертвевшем лице видны одни глаза – огромные и прозрачно-голубые. Она в белоснежном топе-майке и коротких джинсовых шортах, и босиком.
Прихожая у неё была маленькая, и в ней сразу же стало тесно.
- Госпожа Перонне, если вы будете благоразумны – то лично вам ничего не грозит. Мы поговорим с вами и уйдём, - сказала Элоиза.
- Элоиза дело говорит, советую прислушаться, - кивнул Поль.
А Себастьен молча прислонился к стене и сложил руки на груди.
- А что мне вообще может грозить? Я не делала ничего, за что меня можно официально преследовать! – девушка пришла в себя и начала защищаться.
- Вы считаете, что шантаж – это «ничего»? Или, может быть, что это хорошо и правильно? – продолжал интересоваться Поль.
- Селин Перонне никого не шантажировала, - выдала она.
- Вы бы тогда хотя бы с разных айпишников заходили, что ли, - усмехнулся Себастьен. – Или на разных жёстких дисках данные держали, если уж не на разных компьютерах. А то стоило копнуть – и вся ваша тайная жизнь под всеми именами – как на ладони. И это зафиксировано, - спокойно добавил он.
