Эльтадия: Эклипс Баланса - страница 16

Рен сидел в стороне, точа меч, его движения были резкими. Его взгляд цеплял Айрин, и она ощутила тепло, смешанное с тревогой. Ночь тянулась, звёзды мерцали через дыры, их свет был холодным. Айрин лежала у огня, слёзы текли, мысли кружились вокруг Калмера и Рена – его сила притягивала, жестокость пугала. Она уснула, а на рассвете Аргус предложил найти Архивариуса, Рен возразил, но Айрин настояла, и они двинулись дальше, не замечая тени, что следила за ними.

Утренний Эверин просыпался медленно, словно зверь, неохотно открывающий глаза после долгого сна. Туман стелился по улицам, тонкий и белёсый, цепляясь за гладкую брусчатку и покатые крыши, как дыхание города, пропитанное холодом. Айрин шагала за Аргусом, её изношенные башмаки скользили по влажной мостовой, оставляя за собой слабые отпечатки, которые тут же растворялись в сырости. Воздух был холодным, с привкусом соли, принесённым ветром с южных морей, и лёгкой горечью дыма, что поднимался из труб кузниц и пекарен, смешиваясь с запахом мокрого камня. Она натянула капюшон глубже, пряча лицо от редких прохожих – закутанных в шерстяные плащи торговцев, спешащих к рынку, и стражников, чьи доспехи позвякивали в утренней тишине, отражая слабый свет магических фонарей, что висели на углах улиц, их сияние было бледным, как дыхание зимы.

Её рука сжимала кристалл в кармане, его тепло было единственным якорем в этом чужом мире, где каждый звук – скрип тележных колёс, далёкий лай собак, звон молота о наковальню – казался слишком громким, слишком живым после мёртвой пустоты Калмера. Она всё ещё чувствовала отголоски ночных кошмаров: горящие дома, крики Тео, запах пепла, пропитавший её одежду. Слёзы жгли глаза, но она смахнула их рукавом, не желая показывать слабость перед Аргусом и Реном. Её мысли кружились вокруг видения, вызванного Амулетом Забытого Времени, – эфириалы, их голоса, их боль, – и слов, что они назвали её мостом. Что это значило? Она не знала, но чувствовала, как тяжесть этой роли ложится на её плечи, словно плащ, слишком тяжёлый для её хрупкой фигуры.

Рен шёл впереди, его фигура в тёмных доспехах выделялась на фоне серого тумана, как тень, оторвавшаяся от земли. Его меч висел за спиной, слегка покачиваясь в такт шагам, и Айрин не могла отвести взгляд от его широких плеч, напряжённых, словно он ждал удара в любой момент. Его молчание давило на неё, тяжёлое и острое, как лезвие, и она поймала себя на мысли, что хочет заговорить с ним, узнать, кто он, что скрывается за его холодными глазами. Но слова застревали в горле, и она лишь сильнее сжала кристалл, чувствуя, как его пульсация отдаётся в её ладони, как второе сердце. Она вспомнила его взгляд прошлой ночью, цепкий, как когти ястреба, о котором мечтал Тео, и тепло, которое мелькнуло в нём, когда он спросил, цела ли она. Это тепло пугало её так же, как его жестокость, и она не знала, что с этим делать.

Аргус шагал рядом, его потрёпанный плащ развевался на ветру, а посох глухо стучал по камням, отмеряя ритм их движения. Его лицо, изрезанное морщинами, оставалось непроницаемым, но глаза, тёмные и усталые, внимательно осматривали улицы. Он вёл их к таверне "Серебряный Клинок", уверяя, что там можно найти информацию об Архивариусе, который, возможно, знает больше об амулете. Айрин чувствовала, как напряжение между ним и Реном всё ещё висит в воздухе, как дым после костра, и это заставляло её держаться настороже. Она вспомнила их спор прошлой ночью – резкие слова Рена, насмешливый тон Аргуса, – и её сердце сжалось от тревоги. Они были её единственными союзниками в этом чужом мире, но их разногласия могли стать трещиной, через которую всё рухнет.