Эльтадия: Эклипс Баланса - страница 17

Они свернули в узкий переулок, где дома теснились друг к другу, их стены покрывал мох, а окна были забиты досками, словно глаза, закрытые от мира. Запах здесь изменился – сырость смешалась с едким духом гниющих отбросов, и Айрин сморщила нос, стараясь дышать ртом. Она заметила тень в углу – мальчишку в лохмотьях, прижимающего к груди кусок чёрствого хлеба. Его глаза, большие и пустые, следили за ними, и Айрин почувствовала укол вины, вспомнив, как делила хлеб с Тео, смеясь над его попытками поймать крошки языком. Она хотела бросить ему монету, но её карманы были пусты, и она лишь ускорила шаг, догоняя Аргуса.

– Почему здесь так… – начала она, её голос был тихим, почти потерянным в гуле города, – так много нищих?

Аргус не остановился, но его плечи слегка напряглись.

– Магия, – сказал он, его хриплый голос был ровным, но с лёгкой насмешкой. – Элита забрала её себе, оставив остальным крохи. Эверин сияет для тех, кто в башнях, а здесь… здесь люди выживают, как могут.

Айрин сжала губы, её гнев вспыхнул ярче, как угли под мехами в кузнице Эйрика. Она вспомнила слова Миры о балансе, о том, как эфириалы учили людей жить в гармонии, и подумала, что этот город – его противоположность, кривое зеркало, где сила пожирает слабость. Её пальцы сжали кристалл так сильно, что ногти впились в ладонь, оставляя тонкие полумесяцы боли.

Они вышли на небольшую площадь, где таверна "Серебряный Клинок" возвышалась над покосившимися домами, её вывеска – изображение клинка, окружённого серебряным сиянием, – скрипела на ветру, издавая низкий, протяжный звук, как стон. Здание было старым, его стены из потемневшего дерева покрывали трещины, но окна светились тёплым светом масляных ламп, и изнутри доносились приглушённые голоса, смех и звон кружек. Запах жареного мяса, эля и сырого дерева ударил в нос, смешиваясь с уличной сыростью, и Айрин почувствовала, как её желудок сжался от голода, напоминая, что она не ела с тех пор, как покинула Калмер.

Аргус толкнул тяжёлую дверь, и она скрипнула, открывая тёплый, шумный зал. Внутри было людно: торговцы в потёртых плащах, наёмники с мечами на поясах, несколько магов в мантиях, чьи посохи слабо светились в полумраке. Воздух был густым от запахов – жареное мясо, кисло-сладкий эль, дым от очага, где пылал огонь, отбрасывая отблески на деревянные стены, покрытые вырезанными узорами, потемневшими от времени. Половицы скрипели под ногами, липкие от пролитого пива, и Айрин почувствовала, как её сердце заколотилось быстрее – это место было живым, но в нём чувствовалась скрытая угроза, как в лесу перед бурей.

Они нашли свободный стол в углу, его поверхность была покрыта царапинами и пятнами, а скамья скрипнула, когда Айрин села, её плащ зацепился за грубую древесину. Аргус опустился напротив, его посох лёг поперёк колен, а Рен занял место у стены, его взгляд скользил по залу, цепкий и холодный, как у хищника, выслеживающего добычу. Айрин чувствовала, как напряжение между ними всё ещё висит в воздухе, и это заставляло её держаться настороже.

– Здесь мы найдём информацию, – сказал Аргус, его хриплый голос был едва слышен за гулом таверны. – Но будь осторожна, девочка. В Эверине слова могут быть опаснее мечей.

Она кивнула, её горло пересохло, и она сжала кристалл в кармане, чувствуя его тепло. Её взгляд скользил по залу, цепляясь за детали: наёмник с татуировкой в виде змеи на шее, маг, шепчущий что-то над своим посохом, девушка с подносом, разносящая кружки, её волосы были цвета соломы, а лицо покрыто веснушками. Но затем её внимание привлёк мужчина, сидящий у стойки. Он был худощавым, с острым взглядом, его тёмные волосы были аккуратно зачёсаны назад, а мантия, расшитая серебряными нитями, отливала в свете ламп. Его пальцы постукивали по кружке, но взгляд был направлен на них, цепкий и холодный, как лезвие.