Перезвонила сама Елена и сообщила, что она не дома, а в центре – выяснилось, что они в двух шагах друг от друга.
Они встретились тепло, по-родственному, и разработали план действий.
Елена почему-то нисколько не волновалась, не сетовала, а приговаривала довольно: «Ой! Как интересно!»
Перво-наперво они направились в школу за дочкой Лены – Настей. Настю забрали прямо с урока, пояснив срочностью семейных обстоятельств, и поехали домой за документами и ценностями.
Машину благоразумно остановили во дворе дома за квартал от своего.
Пока Кузя, вняв инструкциям, отправился в их квартиру, Елена и Настя «отдыхали» во дворе, держа свою (Михалыча) машину в поле зрения на значительном расстоянии.
Кузя нашёл их и сообщил, что дом окружён, а они показали на полицейский кар, остановившийся неподалёку от их машины. Елена поделилась, что забыла фон в машине, а Кузя похвалил за эту предусмотрительность и, разбив, выбросил фон Змея. Пройдя закоулками, они вышли на внутреннюю дорогу и остановили случайное такси, которое вернуло их в центр, где они обзавелись несколькими новыми – бывшими в употреблении – фонами.
Кузя вновь подошёл к узбеку и поинтересовался, не будет ли снова грузовика. Узбек с сожалением поцокал, сказав, что долго не будет.
– Как выбраться из города? – напрямую выдал Кузя.
Узбек понял всё в плане предыдущей информации и уточнил: «Адин?»
– Ещё женщина и девочка.
– Тагда хадити магазин. Машина будит! – заверил узбек.
– Денег нет, но могу это отдать, – силуэт пистолета обрисовался на растянувшейся ткани спортивных брюк.
– Э! Не нада! – снова поцокал узбек, но, подумав, добавил: – Вадила адаш.
Кузя уже собрался уйти, но узбек остановил вопросом:
– Куда ехать, дарагой?
– Как можно дальше, – ответил Кузя и предупредил: – На дорогах могут быть проверки. И хотелось бы побриться.
– Харашо-харашо! – снова заверил узбек.
Кузя, Елена и Настя, сидя в той же комнате под замком, угощались очередным шедевром восточного кулинарного искусства. Кушали втроём из общей посуды. Вкус был превосходный, но Кузя позволил себе съесть лишь для пробы.
– Что-то вы мало кушаете, – заметила Елена.
– Вы кушайте побольше. Не смотрите на меня: я сыт. Неизвестно, когда ещё доведётся, – пояснил Кузя.
Покушали молча.
– А что будет с квартирой, машиной, моими вещами? – поинтересовалась Настя.
– Придумаем что-нибудь, – пообещал Кузя. – По-любому они дешевле свободы.
Ожидать пришлось долго. Женщина принесла упаковку одноразовых бритв, и Кузя сменил вид на общепринятый. Вечером пришла машина, и троица спряталась в кузове за кучей пустых коробок. Судя по звуку, машину догрузили мешками из магазина: видимо, теми же, которые разгружали ранее.
Кузов закрылся, и стало темно. Елена и Настя присели на корточки, а Кузя сел на пол, прислонившись к стенке, зная, что ни холодный пол, ни жёсткая стенка не проявят себя.
– Ну почему мы так должны ехать! – возмутилась Настя.
Елена взяла её за руку и прошептала:
– Успокойся! Всё так, как должно быть.
– Я хочу хотя бы сесть нормально! – продолжала капризы Настя.
– А вы попробуйте сесть на мои ноги, – предложил Кузя.
– Да мы раздавим вас, – мягко отказалась Елена.
– Только попробуйте. Если будет тяжело, то я скажу, – уговаривал Кузя так же шёпотом.
– Вот и садись! – скомандовала Елена, обращаясь к Насте, а Кузя почувствовал намаренность грубого тона.
– Я?! К нему?! – ещё больше возмутилась Настя. – Да не буду я!
