– Мне было четырнадцать, когда мост из мечты превратился в реальность. В моей голове было сотни вариантов эпитафии, но лишь некоторые из них мне нацарапал мой старинный друг, что умело держал в руках перо. Вода… Мне было страшнее всего утонуть, но она тянула меня к себе.
Девушка сглотнула и неосторожно сделала свой первый шаг на тончайшую нить, с которой в любой момент можно было сорваться туда, где никто предательски не ждал. Сетки внизу не было, только твердое покрытие, на котором можно и жизнь оставить. Никто не суетился, значит и ждать было некого.
Первые шаги были неаккуратными, но на вид до жути смелыми, отчего перехватывало дыхание у всех. Внутренние уговоры, что это будто на службе, – простая физическая подготовка. Спрыгнет и окажется по уши в грязи и глине, и придется драить не только свою форму, но и случайно заляпанных ей студентов-отличников.
– Каждый сюжет чего-то стоит, – как-то сдавленно прозвучала Бэла. Нить под шагами становилась особенно непрочной и пугающей. – Поэтому у меня не было страха, когда эта бездна почти полностью меня подчинила. И вода уже ждала меня…
Не в силах идти дальше, она просто опустила руки, думая, что больше ничего не может сделать. Она не обещала дойти до конца, не должна была прыгнуть, не знала, что ей нужно сделать, поэтому просто остановилась ровно в центре и чуть опустила голову, давая себе возможность в очередной раз оценить расстояние. Голова кружилась от нервов, но блеснувший фонарик в толпе подал долгожданный сигнал.
– Вокруг не было ничего, но у меня все равно оставался весь мир. Было страшно, но это не сковывало. Лондон был как на ладони… Казалось, что весь город замер и смотрел только на меня, юного и глупого, не оценившего свою жизнь верно. Но я чувствовал свою правоту! Впереди не было ничего… И я просто закрыл глаза.
На этих словах Бэла упала вниз спиной вперед. Летела она словно в бездну: бесконечно и видя только темноту. Ей думалось, что даже если она откроет глаза, то и там будет темнота, жестокая и полная неизвестной жизни. Она чувствовала, как купол вертится колесом вместе с завывающими мыслями, пока ее тощее тело летит к полу. Девушка думала, как она безмерно медленно падает, словно лист, оторвавшийся от дерева безветренным днем.
Где-то за спиной шумела вода. Она била в воображении яркими воспоминаниями с первых попыток плыть самой. Течение уносило, в горле застыла соль, а руки тряпицами волоклись за ней, не в силах противостоять. Безвольно слышались с поверхности голоса, несущиеся таким же ярким воспоминанием. Подушечки пальцев немели. Что-то мысленно уже ударило по спине: то ли руки, то ли пол.
Из-под кепочки вылезли пару черных локонов и нагло щекотали лицо. Потертая кофточка чуть задралась, показывая немного свежие бинты. Было ощущение, что ботинки вот-вот слетят. Все в зале перешептывались, не отводя взгляда от маленького тела, летевшего на свою погибель.
– Он разобьется! – закрыв ладошками глаза, быстро проговорила Аври и крепко поджала плечи.
Погас свет, и под куполом стало совершенно темно. Не открывая глаз, Бэла вдруг почувствовала, что будто за ворот кто-то утягивает в глубину. Тишина затягивалась, все вокруг шуршало в панике и непонимании. Откуда-то звучал сонливый отцовский вскрик, следом холодный упрек начальника. «Все получилось», – прозвучал ярче всех, словно на ухо знакомый голос напарника. Нервный вздох, и с плеч ощутимо упал груз ответственности. Что произошло? Это сон? – ведь пока только шуршание ее одежды немного всколыхнуло зрителей опять.
