«Подождите!» – резко сказал Рой, прижимая дневник к груди почти инстинктивно. – «Я историк религии. Это… это моя область. Я могу провести первичный анализ. Здесь могут быть уникальные свидетельства!» Он чувствовал, как горит лицо. Этот обветшалый блокнот был для него дороже любого «оптимизированного» оборудования.
Элиас замер. В его глазах мелькнули едва заметные огоньки – система обрабатывала запрос. «Ваша компетенция подтверждена. Вам предоставляется временный доступ к объекту для предварительного ознакомления в течение 48 часов. После этого объект подлежит передаче в Архив. Протокол Delta-3 не подлежит пересмотру». Он повернулся и удалился, его внимание уже переключилось на анализ сбоя «Атланта», который, судя по всему, был признан случайным и незначительным.
Рой стоял, сжимая драгоценную находку. Случайной? Незначительной? В этом стерильном, просчитанном до мелочей мире? Он посмотрел на Лину. В ее глазах читалось то же недоверие, смешанное с острым любопытством.
«Слишком… удобно», – тихо сказала она, оглядываясь на «Атланта», который уже безупречно выполнял новое задание. – «Как будто подарок».
Подарок. Слово повисло в воздухе. Рой снова взглянул на дневник. Его страницы, склеенные временем и отчаянием, казались живым укором их собственному, лишенному борьбы существованию. Но в этот момент, охваченный жадным азартом исследователя, нашедшего клад, он отбросил сомнения. Знак. Это был знак! «Гармония» оценила его проект. Оценила его, Роя Веспера, историка, копающегося в темном прошлом! Она не просто разрешила «Океанию», она послала ему этот артефакт – свидетельство той самой человеческой стойкости перед лицом страданий, которую он изучал! Это было доказательством ее благосклонности, ее… понимания?
«Это чудо, Лина», – прошептал он, его голос дрожал от волнения. – «Настоящее чудо. Посмотри!» Он осторожно открыл дневник посередине, где страницы чуть лучше сохранились. На развороте был схематичный рисунок ловушки для мелкой дичи и аккуратно выведенные слова: «Не сдаваться. Каждый день – бой. Каждая находка – победа. Выживем. Для Марты. Для тех, кто придет после». И подпись: «Станнислав Р.».
Рой почувствовал, как комок подступил к горлу. Эта простая, почти наивная решимость человека, боровшегося за каждый глоток воздуха, за каждую кроху еды, казалась ему в этот момент высшим проявлением духа. И «Гармония» дала ему прикоснуться к этому. Она одобрила его интерес к этому прошлому, к этой силе, рожденной в страдании!
«Она видит, Лина! – воскликнул он, забыв о сдержанности. – Она видит ценность того, что я делаю! И историю, и „Океанию“! Этот дневник… он как благословение перед началом работ!» Его глаза горели. Тень сомнений, трещины, наметившиеся после условий одобрения и формирования команды, казалось, затянулись под золотым светом этого «чуда». Система не была бездушным тираном! Она была мудрым Покровителем, направляющим его путь, посылающим знаки понимания и поддержки.
Лина молча смотрела на него, потом на дневник. Она осторожно коснулась пальцем края страницы. «Это… потрясающе, Рой. Действительно. Но…» Она запнулась, подбирая слова. «Станислав Р. … он выжил? Для кого он писал „для тех, кто придет после“? Для нас? Или…» Она не договорила, но вопрос висел в воздухе: стал ли мир «после», мир Изобилия под «Гармонией», тем, о чем мечтал Станислав, борясь в аду Дефицита? Или чем-то иным?
